Пятый подвиг Геракла   ::   Севриновский Владимир

Я знаю, что мое свободно место: Вчера был шут, сегодня - пустота. Коль нет шута у трона королевства, Тогда на троне место для шута.

Hо вижу - этот разговор не нужен, Влечет Вас хоровод бесцветных лиц. Что ж, шут Ваш старый глуп и простодушен. Прощайте же! До встречи, милый принц!

Шут постоял еще немного в торжественной позе, наслаждаясь произведенным эффектом, затем заметил:

- Держу пари, что даже самый отважный драматург остережется вставлять эту сцену в свое произведение!

Они двинулись дальше. Узкая улочка закончилась, ее сменила широкая, они проходили мимо пестрых площадей, на которых постоянно сновало множество людей. Hекоторые из них забирались на специально подготовленные постаменты и громко пели и читали стихи, музыканты играли на причудливых инструментах, а вдохновенные художники то здесь, то там расставляли свои мольберты и неспешно зарисовывали будничную жизнь родного города.

Йорик тем временем продолжал свой рассказ:

- В конце концов Аид решил, что его царству нужны не всякие подданные и продал меня царю Авгию за десять золотых талантов... Hу, честно говоря, я слабо помню. Возможно, что и всего за пять, - быстро добавил шут, поймав недоверчивый взгляд Геракла. - Или за три...

- Может, хватит врать? - ехидно спросил герой.

Бубенчики на колпаке у шута печально повисли и он признался:

- Честно говоря, это Аид заплатил Авгию три таланта, но дело не в этом. Проведав, до чего доводили прежних хозяев мои куплеты, царь строжайше запретил мне сочинять стихи. Так что теперь я - единственный человек во всем царстве, говорящий прозой. Поэтому именно мне и поручили объяснить тебе суть твоего задания - уж больно оно, так сказать, прозаическое.

- Да, царь Авгий пытался мне намекнуть на что-то связанное с его жеребцами, - вспомнил Геракл. - Только я не совсем понял, что к чему.

- Все очень просто, - ответил Йорик. - Царь ничего не жалеет для своих коней и постоянно снабжает их самыми лучшими притираниями, сбруей и пищей. Hо он никак не может заставить наших поэтов убираться в стойлах. Скольких он не посылал туда, никто не возвращался.

- Ты сказал - всего лишь убраться в стойлах? - переспросил герой, не веря своим ушам.

- Ага, - жизнерадостно кивнул шут. - Лошадки - они ведь не только кушают, но и...

- Так значит, вы наняли меня, профессионального героя, в качестве обыкновенного золотаря? - взревел взбешенный Геракл.

Йорик нарисовал на лице жалкую улыбочку и кивнул.

- Ведь в вашем городе полным-полно здоровых, сильных людей, вполне способных самостоятельно справиться с этим почтенным занятием!

В ответ на это шут лишь развел руками, чем окончательно разозлил героя.

- Вот, посмотри! - воскликнул он, указывая на трех осанистых горожан, важно стоявших на усыпанном цветами пьедестале перед восторженной толпой. - Видишь, стоят три бездельника. Почему бы вашему царю не поручить им мое задание?

- Что ты, что ты! - в ужасе вскричал шут. - Это же трое самых почтенных и уважаемых граждан страны - величайший музыкант, величайший художник и величайший поэт. Каждый из них непревзойденно владеет своим искусством.

- И в чем же заключаются их таланты? - спросил Геракл, с интересом разглядывая гениев.

- О, это великие люди, - промолвил шут, почтительно тряхнув бубенчиками. - Музыкант - единственный человек в мире, умеющий играть на флейте пальцами ног, художник сумел вложить в свои картины настолько глубокий смысл, что его до сих пор не могут уловить даже самые великие мудрецы. Hо самым гениальным из них, без сомнения, является поэт. Видишь - к его ногам несут больше всего цветов и золотых монет. Ему удалось найти и воплотить формулу создания великого произведения.

- Какова же она? - Геракл почувствовал, что недостоин смотреть на столь великих людей.