Солнце светит всем   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Но только плечи содрогались, распластавшись на плотном зеленом ковре, и губы шептали: «И это называется жизнь? Выполнять что велено? А что еще?».

Выплакалась. Успокоилась. Что поделаешь? Я же иждивенка. Такова безысходная неотвратимость моей судьбы. Без вариантов. Поплелась домой. Ничего, когда вырасту и выучусь, по-своему жизнь буду строить. С радостью.

Дома бабушка хлопотала у керогазов. Один вспыхнул. Мощный столб огня доставал до потолка. Казалось, он заполнил узкие сени полностью. Жутковатое зрелище! В первый момент земля поплыла из-под ног как вообразила, что без хаты останемся. «Выноси второй, пока тоже не полыхнул», – требовательным криком бабушка привела меня в чувство и, охватив мокрой тряпкой огненное чудовище, выскочила во двор. «Елки-палки, лес густой! И какой дурак придумал такую неудачную конструкцию? На всякий пожарный случай могли бы поставить кран, перекрывающий доступ керосина. Все на селе жалуются на ненадежность керогазов», – бурчала я, заливая огонь водой. От волнения захотелось пить. Взяла ведра и пошла к колодцу.

Жизнь продолжалась.





ПРАЗДНИК КОСТРОВ



Сегодня мы готовим огород к вспашке. Я стягиваю тыквенные плети в кучи, а бабушка раскладывает их поверх сухой картофельной ботвы. Коля и троюродный брат Вова занимаются самым интересным на свете делом – жгут ботву и пекут картошку. Пахнет свежеразрытой землей, нагретой нещедрым сентябрьским солнцем, поздними яблоками, ароматным горячим дымом. От всего этого здорово на душе, и весь мир кажется состоящим из удивительных костров, высокого синего неба и теплого шаловливого ветерка. А еще – из радости, что вовремя убрана картошка, из улыбки бабушки, довольной богатым урожаем и хорошими помощниками.

Мы с братом перетаскали в подвал подсушенную картошку и теперь сидим у костра с ощущением приятной тяжести в плечах и гудения натруженных рук, выполнивших «мужицкую» работу. В распахнутые старые телогрейки летят искры. От дыма разлетаются надоедливые злые осенние мухи. Ничто не мешает нам радостно воспринимать чудный день.

Праздник костров – не только для детей. Соседи на своих огородах переговариваются бодро, с шутками-прибаутками, а кто и песню заводит.

– Хлеб и картофель в закромах – жить можно! Свекла пока в поле. Но без нее еще никто не помер. Бог даст убрать, – жизнь слаще покажется, – говорит сосед Петрович, вытирая руки о штаны и промокая платком пот, выступивший из-под тусклого козырька старой военной, заскорузлой, сильно выцветшей фуражки.

Ему очень хочется поговорить.

– Горожанин, приехавший в село помогать, не может полностью понять крестьянина, растившего урожай с зернышка, с клубня от ранней весны до поздней осени, как не могут по-настоящему любить своего ребенка родители, по воле судеб не воспитывавшие его с пеленок.

И не беда, что соседа мало кто слушает. Его слова и мысли текут сами собой:

– Городской человек, не знавший земли с детства, не способен оценить труд крестьянина, проникнуться его добрым духом, радостью встречи с урожаем. Он оставляет в поле мелкую картошку, зарывая ее сапогом, полученным в конторе на время. Он и лошади «тпру» говорит по-городскому скоро, раздраженно, без крестьянской неспешной нещедрой ласки, похлопывания скотины по спине, поглаживания по морде, – продолжает философствовать Петрович.

Соседские ребята прибежали к нам на запах печеной картошки и, уже не спрашиваясь, перескочили через межу, оглашая огород веселым: «Бог в помощь!»

И тут же получили шутливый ответ:

– А где вчера были, когда мешки рядами стояли?

Но затем последовало галантное приглашение к «столу», то есть на стеганки вокруг костра.

Пацаны, как взрослые, ведут разговор об урожае, о предстоящих дождях.