Девушка которая ушла под лед   ::   Меган Миранда

Вот он стоит перед лестницей и кричит:



– Дилани, шевели ногами! Мы опаздываем!



Черт! Захлопываю учебник английского, бросаюсь к комоду. Где зимняя одежда?



– Иду! – кричу я в ответ, пытаясь влезть в термоштаны. Сели они, что ли, с прошлой зимы? Кое-как втискиваюсь, растягивая резинку, которая предательски впивается в талию. Только тяни не тяни, она тут же возвращается на место и сдавливает внутренности. Поэтому хватаюсь за нее двумя руками, вкладываю все силы… Треск… Победа!



Так, сверху белые лыжные штаны, куртка. Шапка и перчатки – по карманам. Теперь я в два раза больше, но зима есть зима. Зима в штате Мэн, между прочим. Сбегаю по лестнице, три последние ступеньки преодолеваю одним прыжком.



– Я готова.



– Ты чего, свихнулась? – Деккер смотрит во все глаза.



– А что не так? – парирую я, уперев руки в боки.



– Шутишь?



Мы собирались идти играть в прятки. Как правило, в прятки играют в темноте. Мы же играли на снегу, поэтому одеваться нужно было в белое. Только вот мама отправила в утиль мою прошлогоднюю куртку и выдала мне ярко-красную парку.



– Хочешь, чтобы я умерла от холода?



– Вообще без понятия, как я согласился играть с тобой в одной команде. Бегаешь медленно, шума от тебя немерено, так теперь ты еще и идеальная мишень.



– Ты согласился, потому что влюбился в меня.



Деккер покачал головой и прищурился.



– Вырвиглаз, а не куртка.



Я посмотрела на себя. Ну да, он прав. Кричаще-красный цвет.



– Я ее выверну наизнанку, когда мы начнем играть. Подкладка не такая жуткая.



Деккер направился к выходу, но, клянусь, я заметила ухмылку у него на лице.



– И вообще, я же молчу по поводу твоих волос. Мои вот – отличная маскировка.



Я запустила сразу обе пятерни в его черные волосы, но он только отмахнулся от меня. Как от назойливой мухи. Будто я пустое место.



Схватив за запястье, Деккер выволок меня на улицу, да с такой скоростью, что я чуть не бухнулась с крыльца. Мы пробежали через наш двор, мимо дома Деккера, перелезли через сугроб на противоположной стороне улицы. Мы бежали прямо по дороге, где уже накатали колеи, потому что тротуары от снега еще не чистили. Вернее, Деккер бежал. Я ускорялась, только если он оборачивался, а пока он не видел, переходила на шаг. Но уже к концу улицы лицо у меня заледенело.



Мы вывернули к озеру, и Деккер в шесть больших прыжков спустился прямо по крутой насыпи. Я же сделала крюк и подошла к нему по пологому склону. Перед нами расстилалось озеро Фалькон. Согнувшись и упершись руками в колени, я пыталась отдышаться.



– Дай минуту передохнуть.



– Да ты прикалываешься!



При каждом выдохе изо рта у меня вылетало и таяло облачко пара. Наконец я распрямилась. Деккер смотрел на середину озера. Я с трудом различила сливающиеся с белым фоном белые фигурки. Деккер прав: даже если я переодену куртку наизнанку, мы обречены.



По высокому снегу уходила в прибрежный ельник вереница грязных следов. Деккер посмотрел на свежевытоптанную тропинку, перевел взгляд на противоположный берег озера.



– Срежем! – решил он и, схватив меня за локоть, потащил напрямик.



– Я упаду!



Конечно, рифленая подошва зимних ботинок не должна была скользить, но ноги все равно разъезжались.



– Да перестань!



Деккер шагнул на присыпанный снегом лед, подождал мгновение, пока я последую за ним, и двинулся напрямик.



В январе мы катались по озеру на коньках. В августе сидели на галечном берегу и мочили босые ноги. Даже в разгар лета вода оставалась слишком холодной, чтобы купаться. Сейчас была первая неделя декабря. Выходить кататься еще рановато, но местные рыбаки говорили, что в этом году лед встал рано и они уже собрались двинуться на север.



Деккер – спортивный, ловкий – шел по замерзшему озеру как по асфальту. Я же скользила, теряла равновесие, ступала как канатоходец, широко раскинув руки. На середине озера поскользнулась, налетела на Деккера.