Даня   ::   Белов Василий Иванович

Сколько времени проплакал Даня? Может быть, до самого Нового года, может, не до самого. Измученный тревогой, совсем обессиленный одиночеством, он заснул на неразобранной кровати.

Квадрат, освещённый новогодней луной, уже передвинулся далеко в сторону, когда за окном стукнула калитка. Вошла с улицы мать, весёлая, краснощёкая. Она сняла пальто, подошла к дивану и ахнула, кинулась в большую комнату.

— Даня! Где Даня?!

А отец уже стоял над сыном, который, свернувшись крохотным калачиком, ногами в изголовье, спал поверх покрывала.

— Даня, маленький, ну что ты? — Мама осторожно взяла Даню на руки.

Он вздрогнул, будто отголосок страшной ночи опять зазвучал в маленьком сердечке. Не открывая глаз, прижался к матери, крепко обхватил её за шею.

— Мама, мама миленькая, ты пришла?

От мамы пахло морозом, снегом и ещё чем-то, может быть луной. Даня снова был счастливым, снова мерцала шарами ёлочка, и снова Жмурик мурлыкал ему свою сказку.

И Даня опять заснул, теперь уже счастливее всех на свете.

За окном морозное облачко окутало тихую новогоднюю луну, совхозный посёлок белел пушистыми крышами. В комнате было тепло, ёлочные шары тихо звенели на колючих ветках. Даня дышал глубоко и счастливо.

Ты спишь, Даня? Твои страхи велики, но забывчивы, твоя тревога ушла, и мама сидит в твоём изголовье, а ты летаешь во сне, потому что растёшь. Ты будешь ходить по крышам, ты будешь летать но небу, ты увидишь луну. Когда-нибудь ты пройдёшь по золотой лунной кромке так же, как сейчас Новый год идёт по большой тревожной Земле. И синий громадный шар этой Земли будет светить тебе издалека.