Дети горчичного рая   ::   Кальма Анна Иосифовна

Многих он знал не только по имени, но мог даже сказать, когда такой-то мальчик или такая-то девочка болели коклюшем или дифтеритом и собирают ли они марки или сигарные этикетки. Часто он подзывал к себе одного из таких ребят и говорил, пощипывая нос:

— Я везу для вдовы Мэнсли письмо из Новой Гвинеи. На нем марка — чудо! Наведайся к ней завтра от моего имени и попроси повежливей: может, она отдаст тебе эту новогвинейскую красавицу.

В школу дядя Пост приезжал обыкновенно в полдень. Это был час перерыва между уроками, и встречать старого почтальона сбегались не только «малютки» из седьмого класса, но и «персики» из восьмого и даже девятиклассники, носящие прозвище «курильщики» [2] . Даже те, которые ничего не ждали от дяди Поста и не собирались сдавать ему свои письма, окружали тесной толпой оливковую машину и перебрасывались со стариком шутками или разглядывали знаменитый рожок.

Не многим счастливцам удавалось заполучить рожок в руки, а уж тех, кому дядя Пост разрешал потрубить разок, можно было пересчитать по пальцам. Но все школьники — и маленькие, и те, которые считали себя уже взрослыми, — страстно мечтали о такой чести.

Однако в апрельский дождливый день, о котором здесь идет речь, подъезжая к школе, дядя Пост напрасно трубил в свой рожок. Краснокирпичное здание точно вымерло. На огромном дворе тесно сгрудились под моросящим дождем только несколько мальчиков и девочек. Они о чем-то горячо совещались и почти не обратили внимания на торжественное появление дяди Поста. Одни только школьные патрули соблаговолили заметить его и сигнализировали синими флажками, что путь на школьный двор открыт.

Дядя Пост, громыхая, въехал в ворота и остановился на своем обычном месте. Прислушался. Снова протрубил. Тишина. Никто не спешит к нему, никто не выкрикивает обычных шуточек.

Дядя Пост встрепенулся на шоферском сиденье и суетливо потер руки, напомнив этим движением муху, когда она чистит передними лапками голову.

Мимо поспешно прошел мальчик в плаще.

— Что такое у вас нынче стряслось? — спросил его дядя Пост.

— Не нынче, а вчера, — буркнул мальчик, не замедляя шаг.

— Эй, парень, постой! — закричал дядя Пост. — Хочешь потрубить разочек?

Мальчик повернул к нему голову, приостановился на секунду: он явно колебался, но затем снова пошел своей дорогой.

— Дядя Пост! Дядя Пост! — окликнул старика робкий голос. — Можно передать вам письмо для мамы?

Длинноносая, некрасивая девочка влезла на подножку автомобиля и протянула почтальону распухший конверт.

— Ого, сколько написала, девочка! — засмеялся дядя Пост. — Видно, старательная, не ленишься писать.

— Ох, у нас тут такое делается! — вздохнула девочка. — Мама непременно должна об этом узнать. Кажется, я не перепутала адрес: Брикстон, Мэйн-стрит, одиннадцать, миссис Смит… А меня зовут Мери…

— Погоди, — ухватился за нее старый почтальон. — Что у вас тут делается, Мери Смит?

Девочка хотела что-то сказать, но в это время хлопнула одна из дверей школы, и во двор выбежал уже знакомый нам мальчик в желтых туфлях и спортивном костюме.

— Эй! — закричал во все горло Рой Мэйсон. — Когда приезжает на своей лягушке старик, который собирает письма?

— Тсс… Как тебе не стыдно, Мэйсон! — Мери Смит поспешно подошла к нему. — Разве ты не видишь: дядя Пост уже здесь!

Однако Рой не смущался такими пустяками.

— Ага, приехал? Отлично! — сказал он, подходя к старику. — Заберите-ка мое письмо.

Дядя Пост взял письмо и взглянул на адрес.

— «Джорджия, Натчез», — прочел он вслух. — Южанин, значит? Впрочем, это и без адреса видно.

— Что вы там бормочете? — надменно вскинул голову Рой.

— Ничего. — И дядя Пост свирепо стал нажимать кнопку стартера. Мотор заработал, но опять заглох.