Дневник Коли Синицына   ::   Носов Николай

Павлик велел нам наломать зеленых веток, а сам взял четыре шеста, поставил верхушками друг к другу, чтоб они стояли пирамидкой, и стал обкладывать вокруг ветками. Когда шалаш был готов, мы натаскали в него сухого мха, а под головы положили рюкзаки с продуктами. В шалаше получилось тесновато, но зато очень уютно.

Мы решили больше никуда не ходить, потому что очень устали. Подумать только, сколько мы сегодня ходили: из города шли, в лес ходили, на реку ходили, обратно с реки на дачу ходили, потом опять в лес, опять на реку, опять обратно на дачу. Потом еще шалаш строили. Какой-нибудь нормальный, простой человек за месяц столько не ходит, сколько мы за один день!

Сейчас мы сидим на крылечке и отдыхаем. Я пишу дневник своей вечной ручкой, а Сережа и Павлик любуются на шалаш. Вечер такой тихий, хороший! Ветра нет. Деревья ветками не машут. Только на осине листья дрожат мелкой дрожью. Они как будто серебряные. На небе ни облачка. Красное солнышко заходит за лесом. Вот пастухи уже гонят колхозное стадо домой. Коровы не спеша шагают по дороге. Их много: штук пятьдесят, наверно. Черные, бурые, рыжие, пегие и даже какие-то розовые, вернее сказать – телесного цвета, а есть и пятнистые. Всякие есть! Вот солнышко уже наполовину спряталось. Сейчас мы залезем в шалаш и будем спать. Еще, правда, светло, но скоро стемнеет. Не сидеть же нам до самой темноты под открытым небом, если у нас свой шалаш есть!



9 июня

Сейчас я запишу про то, что случилось ночью. Павлик оказался хитрый: он первый залез в шалаш и занял место посредине, а нам с Сережей достались места по краям. Сережа как лег, так сейчас же заснул, но я почему-то долго не мог заснуть. Сначала мне было очень удобно, и я даже удивлялся, для чего люди придумывают разные тюфяки и подушки, когда и без этого можно прекрасно обойтись. Потом меня стало что-то давить в затылок. Я решил узнать, на чем я лежу, на крупе или на макаронах, и стал щупать под головой рюкзак. Но там оказалась вовсе не крупа и не макароны, а котелок.

"Ага, значит, мне попался рюкзак Павлика”, – сообразил я и перевернул рюкзак на другую сторону. Но теперь мне под голову попала консервная банка, и я снова не мог заснуть. Тогда я стал вертеть рюкзак в разные стороны, чтоб отыскать булку или что-нибудь другое, помягче…

– Что ты там ищешь? – спрашивает Павлик.

– Булку.

– Неужели так скоро проголодался?

– Да нет!

– Зачем же тебе булка понадобилась?

– Я буду на ней спать, а то твердо очень.

– Подумаешь, нежности! – говорит Павлик.

– Вот попробуй, поспи на консервной банке, так узнаешь, какие нежности, – говорю я.

Булки я так и не нашел, но мне попался какой-то пакет, наверно с сахаром. Я кое-как пристроился на сахаре и уже хотел заснуть, но тут у меня стала болеть спина. Видно, я отлежал ее. Тогда я стал переворачиваться на бок.

– Вот вертится, как уж на сковороде! – проворчал Павлик.

– А тебе что?

– Да ты меня все время толкаешь!

– Подумаешь, уж и не толкни его!

Я перевернулся на бок, но скоро бок тоже начал болеть. Некоторое время я молча терпел и изо всех сил старался заснуть. Наконец я не выдержал и стал переворачиваться на живот.

– Да дашь ли ты мне в конце концов заснуть! – зашипел Павлик.

– Погоди, сейчас заснешь, – сказал я и… зацепился ногой за шест.

Шест рухнул, и весь шалаш обвалился прямо на нас.

– Вот тебе! Довертелся! – закричал Павлик. Сережа проснулся, высунулся из-под ветвей и ошалело посмотрел вокруг.

– Что это еще за шутки? – закричал он.

– Никакие не шутки! – говорит Павлик. – Просто этот вот бегемот обрушил шалаш! Ну, вставайте, что ли, починять будем.

Мы вылезли из-под обломков шалаша и в сумерках принялись восстанавливать разрушенную постройку. Ночь приближалась быстро, и мы едва успели кое-как сделать шалаш Как только все было готово, я залез в него первым и лег посредине.

– А ты почему на мое место забрался? – удивился Павлик.