Черный лебедь   ::   Колычев Владимир

И удержал вскочившую было Люську. Приложил палец к губам:

– Тсс! Там кто-то ходит!

И в этот момент резко открылась дверь.

– А-а! – взвизгнула ошалевшая от страха Люська.

Даже я вздрогнул, хотя знал, что все идет по сценарию. Как ни крепилась Женя, но и она испугалась и даже прильнула ко мне в поисках защиты. А я не растерялся, обнял ее за плечи. Макар хоть и придурок, но котелок у него варит.

Дверь открылась, и Люська снова заголосила, увидев, как мимо нее по темному коридору прошмыгнуло что-то белое. И дверь тут же закрылась. А спустя пару-тройку мгновений по ней ударили молотком.

– Ну и что это такое? – возмутилась Женя.

– Гвозди заколачивают, – в показном ужасе пробормотал Макар. – В дверь. Кажется, я знаю, зачем.

– Зачем? – словно на последнем издыхании спросила Люська.

– А затем! Гвозди в наш гроб вколачивают, вот зачем!

– Ну, знаете! – вспылила Женя.

Кажется, она поняла, что происходит на самом деле. И даже попыталась встать. Но не смогла. И я здесь был совершенно ни при чем. Онемевшие от страха ноги отказывались держать ее тело, а вместе с тем и умную и смелую голову.

Еще несколько ударов, и все стихло. Но Макар продолжал нагнетать кошмар.

– До утра нам лучше отсюда не уходить.

– Не уйдем.

– Если выживем, то утром сами выйдем.

Я удивлялся, как вообще Макар мог говорить. Люська с такой силой вцепилась в него, что у него должно было отказать дыхание.

– А что, можем и не выжить?!

– Да черт его знает! Все может быть!

– Но я не хочу умирать, – в панике пробормотала она.

– Да ты не бойся, я тебя в обиду не дам.

Какое-то время Макар молчал, тиская в своих объятиях насмерть перепуганную Люську. Я же, в свою очередь, обнимал Женю. Она не пыталась вырваться из моих объятий, но и признаков жизни не подавала. Ей было страшно, но защиты на моей груди она не искала.

– Умереть не страшно, – обращаясь к своей подружке, едва слышно сказал Макар. – Страшно умереть, если ни разу... Ну, ты меня поняла.

Я не знаю, поняла Люська его или нет, но он продолжал:

– Но мне совсем не страшно. У меня было. А у тебя?

– Нет. Ни разу.

– Тогда девственницей умрешь. Жаль, в жизни нужно все попробовать.

– Я не хочу, – прошептала Люська.

– Меня не хочешь?

– Умирать не хочу.

– А меня?

Она ничего не ответила. Но подозрительные шорохи, которыми сопровождались движения Макара, свидетельствовали о том, что он был близок к своей цели. Он – добрый малый и не позволит девушке умереть девственницей.

– А у тебя был парень? – спросил я у Жени.

Казалось, вопрос завис в воздухе. Но все же ответ прозвучал:

– Почему был? Он и сейчас есть. В армии служит.

– Ну, я не в том смысле. У вас что-нибудь было?

Женя меня поняла. И возмутилась. Вырвалась из моих объятий и даже повела плечом так, как будто собиралась влепить мне пощечину. Но не стала распускать руки, ограничилась устным порицанием:

– Дурак!

– Извини, – повинился я и снова обвил ее руками.

Она не попыталась вырваться, но спросила, в упор глядя на меня:

– Зачем?

– Нравишься ты мне.

– А ему Люська нравится, да? – саркастически усмехнулась она, взглядом показывая на молча копошившуюся пару.

Похоже, Макар уже залез к ней под юбку, и не только руками. Темнота разъедала силуэты их тел, но все равно можно было догадаться, чем они занимаются. А если Люська еще и стонать начнет... Мне стало неловко – и за друга, но прежде всего за себя. Известно, что от сессии до сессии живут студенты весело. Мы с Макаром уже пятый год учимся, и такой вот тихий, но явный разврат для нас дело, в общем-то, привычное. И не такие оргии в общаге устраивались. Но ведь Женя совсем молодая, еще даже учиться не начинала. Ей такой идиотизм в новинку.

– Ну и чего ты застыл? – тихо, но с нажимом спросила она.