Изуверский интернат   ::   Сникет Лемони

 — Клаус изо всех сил продолжал тянуть на себя дверцу машины. — Я вас сию минуту освобожу!

— Если что-то пойдет не так, — начал опять Дункан, — я хочу, чтобы вы кое-что знали. Когда мы расследовали историю Графа Олафа, мы выяснили ужасную вещь!

— Поговорим об этом потом, — прервал Клаус, продолжая бороться с дверцей.

— Посмотри в записные книжки… — закричала Айседора. — Страница… — Одна из женщин с белым лицом закрыла ладонью рот Айседоре.

— Держись за меня! — в отчаянии завопил Клаус. — Не отпускай мою руку!

— Посмотри в книжки! Г. П. П. — крикнул Дункан, но рука второй женщины зажала рот и ему, прежде чем он успел выговорить еще хоть одно слово.

— Как? — спросил Клаус. Дункан энергично затряс головой и на секунду освободился от чужой руки.

— Г. П. П.! — успел выкрикнуть он, и это было все, что услышал Клаус.

Граф Олаф, бежавший без кроссовок медленнее, как раз достиг автомобиля и с оглушительным ревом оторвал Клауса от дверцы. Захлопывая ее, Олаф пнул Клауса ногой в живот, и тот грохнулся рядом с записными книжками, которые он выронил раньше. Негодяй встал над Клаусом, посмотрел на него сверху с мерзкой усмешкой, затем нагнулся, подобрал записные книжки и сунул их под мышку.

— Нет! — закричал Клаус, но Граф Олаф лишь улыбнулся в ответ, уселся на переднее сиденье, и машина тронулась с места, как раз когда Вайолет и Солнышко подбежали к брату.

Клаус поднялся на ноги, держась за живот, и попробовал последовать за сестрами, которые погнались за длинной черной машиной. Но Олаф ехал с бешеной скоростью, и о том, чтобы догнать его, не могло быть и речи. Пробежав несколько метров, Бодлеры остановились. Тройняшки Квегмайры перелезли через женщин с белыми лицами и замолотили кулаками в заднее стекло. Вайолет, Клаус и Солнышко не слышали, что кричат Квегмайры, они только видели их испуганные, отчаянные лица. Затем руки олафовских помощниц оттащили их от стекла. Лица Квегмайров потеряли четкость, расплылись, машина скрылась из виду, и больше Бодлеры уже ничего не видели.

— Мы должны ехать за ними! — У Вайолет по щекам текли слезы. Она обернулась к Ниро и мистеру По, которые как раз добежали до края лужайки и с трудом переводили дух. — Мы должны ехать за ними!

— Мы вызовем полицию, — сквозь одышку проговорил мистер По, вытирая вспотевший лоб платком. — К тому же здесь есть усовершенствованная компьютерная система. Его поймают. Где ближайший телефон, Ниро?

— По моему телефону вы звонить не будете, По! — отрезал Ниро. — Вы сюда прислали троих мерзких обманщиков, а теперь еще по вашей милости я лишился великолепного учителя гимнастики. Мало того что он уехал сам, он еще увез с собой двух моих учеников! Бодлеры втройне исключены.

— Послушайте, Ниро, — сделал попытку урезонить его мистер По, — будьте же благоразумны.

Бодлеры опустились на бурую лужайку и от усталости и чувства безысходности заплакали. Они не прислушивались к спорам между завучем Ниро и мистером По. Сквозь призму своего жизненного опыта они знали, что к тому времени, как взрослые придут наконец к единому решению, Граф Олаф будет уже очень далеко. На этот раз Олаф не только удрал сам, но еще и прихватил их друзей, и Бодлеры плакали оттого, что не слишком надеялись увидеть когда-нибудь Квегмайров. Они ошибались, но откуда им было знать, что они ошибаются, и, воображая, что может сделать Граф Олаф с их дорогими друзьями, они плакали еще горше. Вайолет плакала, вспоминая, как были добры Квегмайры к ней и ее младшим, когда они только прибыли в этот гадкий интернат. Клаус плакал, думая о том, как Квегмайры рисковали своей жизнью, чтобы вырвать друзей из олафовских когтей.