Четверо со Сринагара   ::   Пратер Ричард С.

Тело мое было покрыто противным липким холодным потом, голова кружилась от слабости, и отвратительная тошнота подступала к горлу. Мне пришлось собрать все силы, чтобы поднять телефонную трубку, но резкая боль, возникшая от этого движения в раненой груди, немного привела меня в себя.

Я поднес трубку к уху. Тихий, полный почтения и вежливости голос произнес:

— Алло, мистер Сильверман?

— Кто это? — спросил я.

— Лейтенант Стронг, сэр.

— Угу, — сказал я. — Это Сильверман. Приезжайте полить мои цветочки...

— Что? Простите, сэр, я не совсем...

— Это Шелл Скотт, лейтенант! А вы где пропадаете, черт бы вас побрал!

Злость придала мне немного сил. В этот момент я чувствовал себя если не тигром, то довольно крепким котенком. Затем страх подстегнул меня еще больше:

— Разве Эллен Эмерсон не прибыла к вам?

— Э-э... да, конечно! Эта истеричная женщина устраивает здесь целый погром, толкуя о совершенно немыслимых вещах!

— И, тем не менее, это правда! — я покосился на неподвижных людей в комнате. — Особенно то, что касается Сильвермана.

— Это... Шелл Скотт? — прохрипел голос в трубке. — Я думал, что тебя убили!

— Ты был прав только наполовину! Но если ты со своими парнями не поторопишься прибыть сюда, то окажешься прав на все сто процентов!

На этом наша беседа закончилась. Я не положил трубку на место, а просто выпустил ее из руки, оставив болтаться на гибком шнуре.

— Что ж, — сказал Сильверман, обращаясь к Госсу, — теперь джентльмены из полиции действительно находятся на пути сюда. Напрасно ты торопился вылить всю эту ложь на меня! — Он улыбнулся, и я снова вспомнил его улыбку над уничтоженным манускриптом. — Ты ведь знаешь, что я и дня не пробуду в тюрьме. И ты знаешь, что меня ни в чем не смогут обвинить, не так ли?

Его голос звучал доверительно, почти дружелюбно. Затем он нахмурился, словно вспомнив о мелкой, но неизбежной неприятности, обернулся ко мне:

— И, тем не менее, мне придется, очевидно, покинуть этот дом на некоторое время. Как насчет рюмочки коньяку напоследок?

Гостеприимным жестом он раскрыл дверцу секретера со своей стороны. Госс слегка повернулся, но в сторону от меня.

Сперва я не понял его намерений, потому что Госс беспокоил меня меньше всего: он стоял спиной ко мне. Все мое внимание было приковано к Сильверману.

— Сильверман, — сказал я.

Он поднял на меня глаза и протянул руку к раскрытой тумбе секретера.

Мой пистолет твердо уставился черным зрачком дула в верхнюю пуговицу его жилета.

— Если ты попытаешься выкинуть какую-нибудь глупую шутку, она будет твоей последней. Отойди от стола, быстро!

Он недоуменно поднял брови и улыбнулся:

— Но вы ведь не откажете приговоренному человеку в последнем удовольствии, мистер Скотт! Последний глоток ар-маньяка, как в добрые старые времена, а?

Он схватил что-то в ящике и выпрямился.

Выстрел резко и оглушительно ударил в уши. Лицо Сильвермана, казалось, отскочило от его черепа, словно что-то внезапно сдернуло его напрочь, как маску. Обрывки мяса и костей брызнули в стороны, разлетевшись по корешкам книг. Сначала я подумал, что это выстрелил мой пистолет, повинуясь непроизвольному движению пальца на спусковом крючке.

Но затем Госс сделал шаг назад, и я увидел в его руке пистолет 45-го калибра. Тело Сильвермана, отброшенное выстрелом, перевернулось, согнутое пополам, и свалилось на пол, скрывшись из моих глаз тяжелыми тумбами секретера, покрытого затейливой мозаикой.

Госс взглянул на меня.

— Брось пистолет, — сказал я, — если ты пошевелишь хоть ухом, я убью тебя.

Он уронил пистолет.

— Я всего лишь пытался спасти тебе жизнь, Скотт... — жалобно захныкал он. — Он полез за пистолетом... Я должен был сделать это!

— Ясно.

— Я должен был, понимаешь? Он пристрелил бы нас обоих! Конечно. И ты спас мне жизнь...