Как Сима возвратился с Марса   ::   Аноним

---------------------------------------------

Аноним

Как Сима возвратился с Марса

Все знают, что я, Симочка, не умею лгать.

Так меня, Симочку, воспитала мать.

Ко мне, Симочке, относятся все любовно. Мне, Самочке, верят беспрекословно. Надеюсь, что и на этот раз дышать будет правдою мой рассказ.

Случилось со мной… Ой-ой-ой!.. У дяди был старый кот, а у кота заболел живот. (Кот вообще напоминал калеку). И вот послал меня дядя в аптеку. Иду это я мимо какого то знания, вдруг слышу странное завывание.

Невольно открыл калитку и вижу — алюминиевая площадка, а в самом центре с хвостом кометы какие то странные стоят предметы. А рядом, под крышей большого ангара, в чушуйчатой броне гигант-сигара. В сигаре отверстие, глубокий люк и странная дверь — точно острый утюг.

Нос у меня вы знаете, довольно длинный, точь в точь, как аппарат минный. Ну, и естественно я не мог удержаться, чтобы носом в прибор не забраться. А там я и сам весь в сигару влез и за утюгообразною дверью исчез. Вдруг слышу:

— Сюда не разрешается входить без спроса даже с таким длинным носом. Вылезай немедленно, пока не бит.

А у сторожа такой был свирепый вид, что от страху я задрожал, упал и какую то кнопку нажал.

…А у сторожа такой был свирепый вид…



Только нажал, как захлопнулась дверь и аппарат зарычал точно зверь. Загремели пружины, заохало и заахало и вдруг как из пушки трахнуло. Трахнуло, как из пушки, и дыбом поднялся мой чуб на макушке. Мой клетчатый кепи свалился при этом и все озарилось пурпурным светом. Я лег на живот и пополз к окошку, напоминая походкою дикую кошку.

Гляжу, а подо мной уже нет ничего. Земля осталась где-то в неизмеримейшей глубине, где-то в пропасти на самом дне. Даже не было облаков. Не было ничего, кроме фиолетово-синего света…

Так быстро унесла меня от земли ракета.

Я летел, глаза вытаращив от изумления, в неизвестнейшем направлении…

А где то, теперь уже почти в другом мире, где зеленью покрыты горы, где нивы, колхозы, заводы, реки, дядя ждал моего возвращения из аптеки. Ждал, поглаживал по спине кота Барса, поглаживал, приговаривая:

— Потерпи, потерпи, милый Барс…

А я… Я вместо аптеки летел на Марс.

Сколько летел, как летел — теперь не припомню, забыл.

Одно лишь помню, как аппарат мой ужасно выл. И басом, и дискантом он гудел над ухом, а я все лежал и лежал вниз брюхом.

Можете себе представить — я даже толчка не слыхал. Вылез и улыбаюсь себе.

— Нахал! Никто меня на Марс не звал, а я тут как тут.

Подумал:

— А что, яблоки тут растут?

Смотрю — вокруг песочек, камешки и пуговица от штанов лежит. У пуговицы самый смиренный вид: кругленькая, посредине пупырочка и самая обыкновенная дырочка.

Схватил я ее и думаю: «Значит, Марс обитаем. Вот это так трюк!» А эта пуговица, оказывается, от моих же брюк. Думала ли тетя, когда ее пришивала чтобы она (не тетя, а пуговица) на Марс попала?

Ну, и прожил я на Марсе до конца второй пятилетки. Ходил там несменно в клетчатой своей кепке, питался там как умел, но не хныкал и не ревел.

…Схватил я ее и думаю: «Значит, Марс обитаем!..»



Жилось мне, надо сказать, не ахти как прекрасно, но я время на тратил напрасно и изучал тщательно свой аппарат, чтобы вернуться скорей назад. Через несколько лет своего я добился и на заре возле дядиных окон спустился. Ужасно перепугал тетку, еще больше испугал кота Барса, но так или иначе, вернулся с Марса. Думал — буду всех поражать рассказами о небывалом полете но… придется вам рассказать о тете.

Тетя меня поразила больше чем Марс, куда я так странно попал. В 1937 году я ее не узнал. Она так изменилась, так изменилась!

Лицом все та же, а характером, взглядами — та да не та.

Ходит в красной косынке (делегатка вроде) и работает на заводе.