Как замерзла маленькая жена мясника   ::   Пино К

Мари-Гиацинта так зябла, что в конце дня едва могла считать медяки, перебирать помятые кредитки и записывать ежедневную выручку в кассовую книгу.

Однажды вечером ей стало невмоготу, и она попросила мужа нанять вместо нее кассиршу повыносливее.

Мясник строго на нее посмотрел, но, желая показать, будто сердце у него не такое уж злое, мягко ответил: "Работа не развлечение. Чем меньше накладные расходы, тем больше барыши. Супружество есть супружество". Так возглашал он по привычке незыблемые истины.

Вскоре Мари-Гиацинта стала кашлять, что вызывало сочувствие покупателей, но отнюдь не мужа - он усмотрел в этом лишь проявление своенравия.

В лавке было так холодно, что Флорантен однажды не пришел. Прекрасно понимая обязательства, налагаемые дружбой, кот все же рассуждал, как и мясник. "Тепло есть тепло", - подумал он и остался греться у камелька.

Маленькая жена мясника почувствовала себя такой несчастной, что совсем пала духом. Народу в лавке было много, то и дело раздавался глухой стук топора, разрубавшего мясо на деревянном чурбане. Женщины толковали между собой о зимних холодах и скудном своем бюджете, мужчины, более сдержанные и несколько сконфуженные своей ролью домашних хозяек и сумками для провизии, которые они держали в руках, молчали, поглядывая, как обычно, с улыбкой на Мари-Гиацинту.

Можно ли было бросить лавку, не дать сдачи всем этим славным людям, при всех расплакаться и бежать домой, хотя ноги так закоченели, что нельзя ступить?

Получая деньги, Мари-Гиацинта ошиблась. Муж закатил ей тяжелую сцену, потому что ошибка была не в его пользу. "Дорогая, - без конца твердил он, счет дружбы не портит, денежки любят счет... Копейка есть копейка".

В декабре Мари-Гиацинта так застывала от холода, что почти переставала его чувствовать. Она кашляла беспрерывно, и покупателям становилось жалко ее. Как-то один из них выразил свое возмущение бессердечностью мужей. Клиент был выгодный - он каждую неделю заказывал заднюю ножку баранины для жаркого и мясо для супа на десять персон, - такому не ответишь грубостью. Мясник смолчал. Он велел нагреть кирпич и на виду у всех подложил его жене под ноги; успокоив таким образом свою совесть, он принялся точить ножи.

Думаю, что только величайшим усилием воли Мари-Гиацинта заставила себя высидеть за кассой вплоть до рождественского сочельника. Утром, когда в лавку, потирая покрасневший нос, вошел первый покупатель, ему представилось, что он видит перед собою призрак, еще не исчезнувший в лучах зари. Синие глаза Мари-Гиацинты потухли, лицо было как мраморное, бедняжка походила на взъерошенную мертвую птичку, распростертую на снегу.

- У вашей жены неважный вид, - сказал покупатель мяснику.

Мясник спокойно ответил, продолжая старательно разделывать антрекот:

- Она немного утомилась, но завтра рождество, мы закроем лавку в полдень, вот она и отдохнет. Праздник есть праздник.

Про себя же мясник подумал, что он идет на большую жертву. Как раз в полдень люди бегут в лавку купить котлету для неожиданного гостя.

Вскоре лавка наполнилась празднично настроенными покупателями. Мари-Гиацинта принимала кредитки и давала сдачу.

Флорантен, который в это время дремал у огня, увидел сон. Перед ним смутным белым пятном, словно отгороженное от всего мира толстым слоем льда, возникло лицо Мари-Гиацинты. Поскольку кошкам обычно снятся молоко и пескари, этот сон показался Флорантену страшным кошмаром. Он проснулся.

Пробравшись через отверстие, выпиленное в кухонной двери, кот вышел на улицу.

Мороз был сильный, но боязнь, что кошмар повторится, превозмогла страх перед холодом. А может быть, кот просто почувствовал прилив нежности к своей приятельнице, это так свойственно прихотливым кошачьим сердцам.

Свет из лавки падал на улицу, где робко кружились первые снежинки, оторвавшиеся от черного неба.