Полночь   ::   Уилсон Жаклин

 — Ой-ой, гляди, ты порвал ей платьице, а у меня больше нет чёрного кружева…

— Сама виновата, дурёха, нечего было толкаться, — сказал Уилл, но все-таки опустился на колени рядом со мной. Положил на ладонь фею и её птицу. Тоненькое воздушное платьице зацепилось за острый вороний клюв и разодралось сверху донизу. Нечего было и надеяться его починить. Уилл просунул палец в дыру. — Бедняжка, плохо твоё дело, — сказал он и швырнул ворону прямо мне в лицо. — Подлая зверюка! Берегись, Филька, она заклюёт тебя до смерти.

Уилл заметил, что я не в настроении валять дурака. Перестал кривляться, выдернул пёрышко из крыла вороны и воткнул его в мягкую спинку Вороньей феи.

— Вот теперь она снова может летать. Ты ведь сошьёшь ей новое платье, правда? У тебя совсем нет чёрной ткани? Вот, у меня чёрные носки, могу пожертвовать.

— Феи не носят чёрной шерстяной одежды. Все равно что обрядить её в тёплый свитер, варежки и шапку с помпоном. Куда это годится?

— Придумал! Моя чёрная бархатная безрукавка! — сказал Уилл.

Ещё одна находка из магазина подержанных вещей — хипповая безрукавка, прямо из семидесятых, но на Уилле она почему-то смотрелась удивительно классно. Он её просто обожал.

— Мы же не можем испортить твою любимую безрукавку!

— Ещё как можем. — Уилл тут же скинул её и бросил мне. — На, кромсай.

— Не могу!

Уилл схватил из шкатулки для рукоделия ножницы и распорол спинку безрукавки по всей длине.

— Вот, я её уже испортил. Теперь давай шей. У тебя найдутся чёрные блёстки? Чёрная ленточка?

Я принялась выкраивать чёрное платьице для Вороньей феи. Уилл сидел рядом, скрестив ноги по-турецки, и смотрел. Потом покопался в шкатулке, отыскал другую пару ножниц и тоже начал что-то вырезать из остатков погибшей безрукавки.

— Что-нибудь хочешь сшить, Уилл?

— Мальчики не шьют, — ответил он, один в один копируя папин голос, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не засмеяться.

Он выкроил из чёрного бархата длинную полосу, сужающуюся посередине, как песочные часы.

— Что это ты делаешь? Ей будет не по размеру.

— Это не для феечки. Это для тебя, — сказал Уилл и быстро завязал мне лентой глаза, пристроив узкую часть на переносице и затянув узел на затылке. — Ты тоже отправишься на бал-маскарад, Золушка.

— А кем будешь ты? Феей-крёстной?

Я старалась делать вид, будто мы все ещё дурачимся, хотя сердце у меня гулко колотилось. Я уже предвидела, что произойдёт дальше.



Дорогой К. Г.!

Вам когда-нибудь бывает страшно?

Вы в детстве играли в страшные игры, по-настоящему страшные?

В Вашей книжке «Полночь» есть одна страничка, она меня буквально преследует. На первый взгляд это абсолютно чёрная иллюстрация, местами глянцевая, местами матовая. Но когда присмотришься, замечаешь глаза, сверкающие в темноте, янтарные, оранжевые, зеленые, а если смотреть очень внимательно, можно разглядеть причудливые извивающиеся фигуры. То ли это корявые дряхлые деревья, то ли какие-то существа, которые только и ждут, чтобы на тебя наброситься.

У меня каждый раз сердце колотится, когда смотрю на эту страничку.

С любовью,



Фиалка



Из книги Каспера Грёзы «Цветочные феи»



Фея Фиалка

Крошечная фея, очень застенчивая,

голубовато-сиреневая. На неё легко наступить, не заметив.

ГЛАВА 2

М ы с Уиллом много лет подряд играли «в маски». Это началось, когда мы были ещё совсем маленькими. Уиллу тогда было, наверное, шесть, мне — четыре. Папа заставил нас пойти на рождественский праздник в клуб полицейских. Мы оба терпеть не могли детские утренники. Уиллу совсем не хотелось гонять мяч и драться с другими мальчишками. А мне застенчивость мешала хвастаться нарядными платьями и танцевать диско с девочками. Нам обоим ужасно не нравился клоун с его дурацкими фокусами. Уилл просто скучал, а я пугалась: я ведь была совсем малявка.