Желтый цветок   ::   Ключевский Влад

Оглядели всех горящими желтыми глазами, радостно мяукнули и скрылись.

* * *



Лена Мякина всегда возвращается домой одной и той же дорогой — сначала вдоль длиннющего забора, по которому ночами ходят фиолетовые коты, потом по краю котлована с экскаватором, а там уже и до дома рукой подать. Правда, нет у Лены такой руки, чтобы подать, да и дом находится в противоположном конце города. А что дома, кроме очередной нервотрепки из-за двоек? А тут — дорога! И какая! Вон дыра в земле — дна не видать. Какие-то голоса из этой дыры доносятся, крики, стоны, а никого не видать! Жуть как интересно!

Недалеко от дыры стоит огромная бетонная глыба. Как в сказке, но только без надписи «Пойдешь налево-голову потеряешь, пойдешь…» Вот была бы надпись — Лена бы точно пошла налево. Тут и думать нечего — тропинка-то здесь одна. А, может, там еще и голову новую дадут, набитую одними пятерками?

Каждый раз подходя к этой глыбе, Лена закрывала глаза, громко считала до десяти и все ждала, что появится хоть какая-нибудь надпись. Хоть «Пионеры! Сдавайте макулатуру!» Но никогда ничего не было. А сегодня едва успела сосчитать, как на камне загорелась надпись аршинными буквами:"Пойдешь направо-отличницей станешь. Пойдешь прямо — в ударники выбьешься. Пойдешь налево — ждут тебя удивительные приключения!»

— Вот это да! — ахнула от удивления Мякина. — Такая длинная надпись, а нет ни слова про коня, которого можно потерять. И с головой все будет в порядке. — Лена остановилась и стала напряженно размышлять о том, что ей делать и не поворотить ли назад? С минуту поколебавшись, Мякина упрямо тряхнула головой и смело зашагала налево. Тропинка быстро привела ее к яме, на краю которой на ящике из-под яблок сидела старушка в старом пальто. Лена сразу сообразила, что именно сейчас и начнется самое интересное. А старушка тут вместо Соловья-Разбойника или лешего.

— Бабушка, вы не меня случайно ждете?

— Тебя, внученька, а кого ж еще-то? Заждалась ужо. Даже испужаться успела — вдруг да как решишь вправо пойти?

— Что я, ненормальная что ли? Там же одни ямы и колючая трава!

— Вот и я так же думаю. И Шалфей говорит, что должна, мол, испужаться трудностей. По тропинке пойдет.

— Бабуля! — с укоризной ответила Мякина, — Я не трудностей испугалась, там просто тропинки нет. А отличницей я давно хочу быть. — и, помолчав, добавила, — А Шалфей-то, он кто?

— Ишь ты, любопытная какая! — старушка сморщила свой маленький нос и смущенно хихикнула, — Рази ж речь о нем? Это тебя ждут удивительные приключения! Вот тебе цветок, — старушка сунула Лене в руку смятую желтую незабудку, — Цветок этот не простой, а с фокусом: сорвешь листок, прочтешь стих по памяти — и поминай как звали. Ясно?

— Ясно. А кого как звали?

— Ох, уж эта бестолковая молодежь! — тихонько пробурчала старушка, — Надо будет Шалфею подсказать, чтобы бестолковость в отдельный сосуд сливал и не мешал с отшибкой памяти. А то ведь весь реактор засорим. — и уже громче добавила, — Ну, смотри. Рву я листок, читаю стих… Э, вроде «Передайте королю, что граф погиб, но победил в бою!» И все, ты уже в Пиринеях вместе с графом Роландом. Теперь ясно?

— Ясно. Вот теперь все абсолютно ясно. Только непонятно, зачем мне попадать в гастроном «Пиринеи» с помощью стихов, если туда и без них я каждый день за хлебом бегаю? Да еще со здоровенной соседской овчаркой Роландом?

— Ох, — тихо произнесла старушка и стала медленно таять в воздухе. — Нет, всю бестолковость — в отдельный сосуд.

— Во дает бабуля! — удивленно выдохнула Мякина, когда старушка совсем растаяла и затихли где-то вдали ее причитания, — Как Ежевика! Растворилась в воздухе и даже запаха никакого нет.