Командир атакует первым   ::   Шевчук Василий Михайлович

И даже на первый взгляд ничем не оправданные решения комэска всегда имеют точный расчет, верную оценку обстановки.

Когда я пришел в полк, капитан Карнач был уже настоящим воздушным бойцом. Никогда не забыть мне первый боевой вылет с ним в паре - ведомым.

Второго января 1942 года, в самый разгар керченско-феодосийского десанта, мы перелетели на аэродром 247-го истребительного авиационного полка, куда я был назначен комиссаром эскадрильи. Своего нового комэска нашел на стоянке. Доложил о прибытии. Тот, ни слова не говоря, очень серьезно начал осматривать мой реглан. Стало даже немного не по себе. Чего, думаю, он в нем нашел? Реглан как реглан. Ну, потертый. Так я его с тридцать девятого года ношу, после выпуска из летной школы - срок! А капитан только что вокруг не ходит да не приседает около моего реглана - прищурился в смотрит. Ну на лицо бы посмотрел, на петлицы. Я тоже в звании - лейтенант. А он все на реглан!

Но вот командиру, кажется, надоело рассматривать его. Натягивая шлем, он улыбнулся:

- Ведомым со мной, сейчас.

Увидев мою растерянность, уже серьезно:

- Да, сейчас... Мой ранен. Вот самолет, - показал капитан на стоящий рядом "як" и, то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес:

- Летим, не боитесь?

Истребитель Як-1 я освоил одним из первых в Военно-Воздушных Силах в сороковом году на подмосковном аэродроме Кубинка. Тогда авиация только начала получать этот скоростной, маневренный, с мощным вооружением самолет. И что греха таить, мы, летчики тех групп, очень гордились, что первыми освоили грозную машину.

А кроме того, после возвращения в часть, в Закавказский военный округ, мне доверили переучивать на новый истребитель не только летчиков полка, но и командующего ВВС округа генерал-лейтенанта авиации Н. Э. Глушенкова. Не знаю, право, как я выглядел в роли инструктора, но после самостоятельного вылета генерал подарил: мне серебряный портсигар. Он и сейчас, кстати, лежал в правом кармане реглана.

Этого, понятно, я командиру не сказал. Ответил четко:

- Летим, товарищ капитан!

- Вот и хорошо! - И комэска коротко поставил задачу: - Идем на разведку. От меня не отрываться. Все делать, как я.

Настолько я был ошарашен таким приемом, что даже не успел удивиться: как командир-фронтовик, не зная летчика, не проверив его в воздухе, взял ведомым, своим щитом на выполнение боевого задания? Такой вопрос я задал Карначу уже потом, когда стали мы с ним настоящими боевыми друзьями. Ответил он, как всегда, с улыбкой, полушутливо:

- А я твою летную биографию по реглану прочитал. На полах потерто. На танцах реглан не протрешь. Значит, не раз надевал парашютные лямки. Воротник тоже потерт. О чем это говорит? Во-первых, о том, что поднимал ты его, от высотного ветерка закрываясь. Значит, летал не только на "яке", в закрытой кабине, а и на "ишачке", кабина которого всем ветрам открыта. А этот аэроплан позволяет летать только настоящим летчикам. Во-вторых, потертость говорит, что в полете шеей крутить и можешь и умеешь. А это в бою главное: крутишь головой, если, конечно, у головы есть глаза и агрегат для мышления, значит, первым увидишь противника. Увидел первым - победил... И вообще, реглан может многое рассказать о своем хозяине. Если хочешь, я по твоему реглану понял, что ты женат, но давно не видел жену. Как? Ничего удивительного нет. Все пуговицы пришиты коричневыми, под цвет кожи, нитками. На новом, когда тебе его выдали, если обратил внимание, они были пришиты черными. Подобрать нитки и колоть пальцы, прошивая кожу, может только любящая, заботливая жена. Почему долго не видел ее? Это совсем просто. Одна пуговица, вот она - скоро оторвется опять, пришита небрежно и черными нитками. Сам пришивал...