Альмарик   ::   Говард Роберт Ирвин

И вот я уже несусь во весь дух к скалам, словно не был измучен и изранен. Каждый шаг отдавался дикой болью в бедре; рана снова раскрылась и начала кровоточить, но, сжав зубы, я продолжал бежать.

Мои преследователи прибавили скорость, и я уже почти не надеялся добраться раньше них до деревьев, росших у подножия скал. Они почти наступали мне на пятки, когда я радостно подтянулся и вскарабкался на нижний сук, выше человеческого роста. К моему ужасу, гиены стали карабкаться по стволу дерева вверх за мной. Бросив отчаянный взгляд вниз, я понял, что эти твари здорово отличались от земных гиен, как и все на Альмарике отличалось от самого похожего на Земле. У этих зверей были когтистые, почти кошачьи лапы, да и само тело, достаточно гибкое, позволяло им лазать по деревьям, почти как рыси.

Я уже приготовился принять последний бой, когда заметил нависший над головой выступ скалы, в который упирались ветви дерева. Обдирая колени и локти, я вскарабкался по каменной стене и, перевалившись через грань обрыва, лег на скалу, глядя на своих преследователей. Они повисли на верхних ветвях дерева и выли, словно души непогребенных покойников. Видимо, их способность к лазанию ограничивалась деревьями. После одной попытки перепрыгнуть на скалу и взобраться по ней, в результате чего одна из гиен рухнула вниз с душераздирающим воплем, они прекратили преследование.

Но уходить эти твари тоже не стали. Стемнело, на небе появились незнакомые мне звезды, вышла большая, золотистого цвета луна, но мои преследователи все сидели на ветках и на земле под деревом, отвратительно завывая на луну, видимо, жалуясь на неудачную охоту.

Ночь была очень холодной – на камнях даже появился иней. Я просто окоченел. Единственный лоскут ткани, прикрывавший мое тело, я использовал как жгут, чтобы остановить делавшееся уже опасным кровотечение из рану на ноге.

Никогда еще я не чувствовал себя таким жалким. Ночь я провел, стуча зубами от холода, лежа на голых камнях. В нескольких шагах горели холодным огнем глаза гиен. Где-то вдали слышалось рычание и вой других, невидимых в темноте чудовищ. Визги, крики, стоны и лай разрезали ночную мглу. И я лежал, голый, израненный, замерзший, голодный, дрожащий от страха за свою жизнь, словно один из моих далеких предков в палеолите на моей родной планете.

Теперь я понял, почему наши предки обожествляли солнце. Когда наконец холодная луна уступила место теплому солнцу Альмарика, я был готов запеть от радости. Гиены подо мной, полаяв и повыв еще немного, отправились на поиски другой, более легкой добычи. Мало-помалу тепло проникло в мои закоченевшие конечности и расслабило мои одеревеневшие мышцы. Я встал, потянулся и поприветствовал наступление нового дня, как это делал, дожив до нового рассвета, мой пращур на заре истории на нашей планете.

Выждав немного, я спустился вниз из своего убежища и направился к ореховым кустам. Решив, что лучше умереть от отравления, чем от голода, я расколол несколько орехов и съел их содержимое. Пожалуй, никакое блюдо на Земле мне еще не казалось таким вкусным. Никаких симптомов отравления не последовало, к тому же орехи оказались очень питательными. Я начал адаптироваться к окружающим условиям. По крайней мере, источник пищи был найден. Первое препятствие было преодолено – я осваивался с жизнью на Альмарике.

* * *



Описывать в деталях дальнейшие несколько месяцев не имеет смысла. Я жил среди скал и холмов, испытывая столько страдании и лишений, сколько люди на Земле уже не испытывали много тысяч лет. Осмелюсь утверждать, что только человек невероятной силы и упорства мог бы выжить там, где выжил я. Но я не просто выжил, я приспособился и освоился в этом новом мире.