Архангелы и Ко   ::   Чешко Федор

И уже бесперебойно (ну, почти бесперебойно — как всегда то есть) работала связь, и все новые брэнчи глобальной Интерсети открывались неограниченному свободному доступу; и уже одна из засвоевольничавших было колоний запросилась обратно, а эскадра земного флота… то бишь — пардон — флота Объединенных Рас… так вот, эта эскадра под командованием отозванного из запаса героического ветерана по фамилии Изверов и по прозвищу Изверг вновь взяла под надежный контроль какой-то там ключевой сектор пространства и даже уничтожила боевой корабль-разведчик (не то горпигорский, не то флерианский — в общем, какая разница чей)…

Крэнг все чаще начинал ворчать, что, мол, синтезирована вся эта чавка по твоему заказу, а жиреют с нее другие, и не пора ли, мол, нам финишить с порядочностью, ну, притворились, притаились, переждали — надо так надо, но сколько ж можно?!

Матвей и сам чувствовал, что приходит пора либо вообще на фиг бросить подзатянувшуюся игру со скучным названием «Честный труженик Чинарев», либо уже переходить на следующий уровень. Правда, что именно должен собой представлять следующий уровень честности, бывший хакер-поэт не имел даже приблизительного понятия.

Вот тут-то их корабль и получил тот проклятый фрахт на этот проклятый Новый Эдем…

* * *



— Господин Чинарев! Будьте любезны, брат мой, задержитесь, пожалуйста!

Так, это уже не встречный, а догоняющий. Тощая фигура в невообразимом сюртуке до пят… то есть это обычно до пят, а сейчас ветер вздувает полы чуть ли не выше пояса, открывая нескромным взглядам костлявые ноги, обремененные тесными полосатыми бриджами и огромными рыжими… как это… штиблетами. Не порыжелыми (неопрятность — грех), а именно рыжими. Такими же рыжими, как выровненная под нивелир стерня на впалых висках и как веснушки на глянцевитом черепе, сохранившем способность взращивать лишь нечто мохоподобное, прозрачное и крайне скудное.

— Господин Чинарев!

Ч-черт… Тут не отделаешься призамедленным шагом и рассеянным «здрасьте» через плечо. Тут следует немедленно развернуться и заспешить навстречу, почтительно сдернув широкополое тульястое допотопье, украшенное идиотской пряжкой. Чтоб ты сдох, лысый тупоумный гусак…

— Здравствуйте, уважаемый господин попечитель! Как это вы с непокрытой головой в такую погоду?.. — И церемонный поклон (на, скотина, жри, задавись).

— Представьте, мой убор сдуло, и я за ним не погнался — очень уж спешил догнать вас… Главное, знаете, дело, а здоровье, удобства… Бог с ними.

Боже, какой тон! Ни дать ни взять смертельно раненный воин, отказавшийся уйти с передовой. Черт тебя раздери с твоей спесью вместе…

— Господь да вознаградит вас за вашу самоотверженность, господин попечитель. Не угодно ли взять мою шляпу?

— Не беспокойтесь. Я-то скоро вернусь под домашний кров, а вот вы… Вы, похоже, в ближайшее время домой не собираетесь? — Водянистые, опушенные рыжим глаза подернулись мутным ледком.

Искушенный Матвей Молчанов счел бы, что такой взгляд больше приличествует следователю или прокурору, нежели мирному колледжерному попечителю. Но Степан Чинарев искушенным не был, а потому лишь наивно похлопал ресницами и кивнул:

— Да вот хотел… э-э… хотел в естественных условиях понаблюдать редкое для здешней природы явление. Мне, как преподавателю, это необходимо, знаете ли…

Кажется, господин попечитель действительно знал — причем знал он гораздо больше, чем кое-кому хотелось.

— Ваши соседи, — задушевно выговорил господин попечитель, — слышали у вас в доме отзвуки… скажем так, чересчур громкой беседы. Уверяют, что различили голоса ваш, вашей нареченной и ее почтенного батюшки. Говорят даже, будто вскоре после вашего ухода почтенная матушка благонравной девицы Виолентины посылала за врачом. Надеюсь, — тон господина попечителя сделался невыносимо приторен, — ничего богопротивного не случилось?

Та-а-ак… Проводись чемпионаты по скоростным доносам, обитатели Нового Эдема были бы вне конкуренции…

— Мы с невестой и ее уважаемым батюшкой разучивали благодарственный хорал, — сказал Молчанов, продолжая по-чинаревски хлопать ресницами.

— Вот как? Похвально… — Господин попечитель с сомнением пожевал губами. — Надеюсь, вы не подведете приютившее вас богобоязненное уважаемое семейство… приютившее вас и поручившееся за вас. Не так ли?

Матвей хотел было заверить, что, конечно же, «так ли», но его собеседник в заверениях не нуждался.

— Надеюсь также, — продолжал означенный собеседник, — что вы не забыли о судьбе вашей коллеги и предшественницы, девицы весьма легкого… м-м-м… образа мыслей. Вы ведь собираетесь за пределы Златограда? Так вот, рекомендую соблюдать осторожность.