Бар на Лимбе.   ::   Джафаров Таги

А твои Всадники не отвечают мне.

– НЕ НАШЛА – ЗНАЧИТ НЕ ДАНО.

– Его нет! Нигде! Никто его не видел! Я знаю, что он умер. Там – на земле.

Она пристально смотрела на него… Всадник отвернулся и глухо прозвучал его голос:

– Может, он не хочет, чтобы ты нашла его. Тогда зачем ищешь?

Женщина опустила голову и тихо ответила:

– Я должна спросить его. Я должна знать.

Он внезапно сделал знак рукой, и группа обойдя их, умчалась прочь. Огоньки под капюшоном теперь едва светились. Женщина вдруг почувствовала, как от Всадника изливается тяжёлая волна ледяной скорби. Вспомнила – что говорили о Всадниках носивших розы и их предводителе. Вспомнила миг своей смерти… подалась вперёд, но Легат заговорил:

– Знаю, о ком ты спрашиваешь. Давно это было. Очень давно.

– Ты видел его? Знаешь о нём? Где он? – женщина недоверчиво смотрела на Всадника. Огоньки на миг сверкнули в безликой тьме и опали.

– Забудь его. Всадники лишены памяти.

– Даже которые с розами? Избранные?

Женщина не отступала. Она всматривалась в Легата, словно пыталась что-то разглядеть в нём. Ребёнок, держа серебряные поводья, молча смотрел на неё. Мягкая грусть детских глаз коснулась женщины. Рука лежавшая на его плечике дрогнула.

– Что тебе до него? У него свой путь и своя ноша. Ты ничего уже не изменишь.

– Он сам выбрал или ему выпала эта участь?

– Ему выпало то – о чём просил.

Она хотела спросить о том, что жгло и не давая покоя, но почувствовала, что тогда разговор прервётся. И только сказала:

– Я… догадываюсь. Потому и хотела увидеть. Сказать…

– Молчи женщина. Не тревожь прошлого. Он обрёл своё забвение.

Легат мягко коснулся шеи коня. Тот беззвучно переступил ногами… И тогда чувствуя что теряет надежду:

– Подожди!

Она видела что Всадник уже отворачивает коня… Понимая, что так и не успела сказать о главном, рванулась за ним… И… позвала. По имени… Замер конь. Медленно обернулся безликий капюшон. Синие огоньки затрепетали во мраке.

Голос вдруг обрушился набатом:

– ТЫ ОШИБЛАСЬ ЖЕНЩИНА. ТОГО ЧЕЛОВЕКА УЖЕ НЕТ. НИ СРЕДИ ЖИВЫХ, НИ СРЕДИ МЁРТВЫХ.

Серебряный череп на рукояти меча горько усмехнулся. А Всадник тихо произнёс:

– Я отвечу тебе за своего Всадника. Некогда он лишён был единственного ребёнка. Некто отнял у него всё. Помнишь? Перестал звучать детский смех под кровом дома. Одиночество стало уделом его. Безрадостны были дни его. Некому было передать память предков. Пустота заполнила сердце и душу. И не захотел он расстаться с одиночеством.

В последний час свой взмолился Господу. И был услышан. Ради этого прошёл Ритуал Всадников, ради спасения сына горел в пламени Ада… Воздал ему Бог, всё о чём просил он. Лишь в одном отказал… То была кара за отказ от Рая – плата за право на Одиночество. Но этого тебе знать ни к чему.

– Всё таки ты… – с горечью отозвалась женщина. – А сын? Ты и его стёр из памяти?

Огоньки на миг опасно вспыхнули во мраке капюшона… Всадник выпрямился в седле… Безликий капюшон отвернулся. Слова свинцом упали в тишине…

– НИКОГДА!!! Никогда более не приходи сюда. Того человека уже нет.

Малыш строго посмотрел на неё печальным взглядом.

Она хотела возразить, но вдруг спросила:

– Что за ребёнок с тобой?

– Дитя Аушвица – прозвучало в ответ – некогда я спас его от жизни. Бог позволил ему навещать меня.

Смягчившийся на миг печалью, мёртвый взгляд – вновь обжёг льдом:

– Прощай! И…

Конь легко рванулся вперёд.

– Никогда не смей тревожить забвенье Смерти. НИКОГДА!!!

Чёрный вихрь взметнулся и растаял бесследно. Одинокая фигурка женщины ещё долго стояла на пустыре. И только запоздалый Всадник безразлично промчался мимо неё.



4. Горькая парочка.

Они понуро плелись по пустырю, нехотя обмениваясь репликами. Вид у обоих был обескураженный.