Барабан на шею!   ::   Панарин Сергей

Всё такое же красное, бархатное… Будто Лавочкин мог увидеть что-то иное.

— Ага, юноша, не работает знамя-то? — хохотнула чертовка, отрываясь от перепалки с Палванычем. — Еще бы оно тут действовало! Мы же с вами в Преисподней. Здесь священные артефакты не в силе. Правда, и я вам не причиню вреда: презренная тряпка вас защищает. Я проверяла, не сомневайтесь.

— О чем это она? — Дубовых прищурился. Голос его походил на хриплое хрюканье, но рядового это обстоятельство совсем не веселило.

— Дело в том, товарищ прапорщик, — начал парень, осторожно подбирая слова, — что знамя нашего полка волшебное.

— Ты мне мозги не компостируй! — хмуро велел Палваныч. — Нечего мне тут компостировать!

«Вот уж воистину нечего», — отметил солдат.

— Сперва у него воронки в полковом Красном уголке, потом чудеса всю дорогу, теперь, ни с шута, знамя волшебное! — рычал прапорщик. — Не смей наводить карикатуру на святое, молокосос! Ты еще под табурет ползком, когда наши отцы…

— Довольно! — продребезжала чертова бабушка.

— Еще бы ты не была довольна! — Дубовых переключился на хозяйку комнатушки. — Тут святое грязными лапами, а ты, ядрена Матрена, и рада!..

— Хватит, — властно сказала чертовка, тряся спицами. — Ты слишком громко себя ведешь. Вон, аж петли спутала из-за тебя, боров окаянный.

Надо признать, бесовка весьма точно охарактеризовала внешность прапорщика. Это был толстый коротышка, чья голова, казалось, росла прямо из плеч, а поросячье щетинистое лицо глядело на мир маленькими злыми глазками. Если бы кто-то решил снять кино о человекокабанах, то Палваныч наверняка прошел бы кастинг на главную роль.

Чертовка отложила вязание,

— Всё, я вас выгоняю. Надоели, — проворчала она.

— А где выход? — спросил Коля.

— Чтобы избавить меня от своего докучного присутствия, задуйте любую из этих свеч, — хозяйка показала на пару канделябров.

— И куда мы попадем?

— А я откель знаю? — Чертовка хитровато улыбнулась, обнажив желтые, подернутые кариесом клыки. — Одна свеча приведет вас домой, другая в то место, откуда вы ко мне попали, остальные… В пекло, в океан, в королевство Дробенланд. [1] Или в Вальденрайх? [2] Неважно. Дуйте, не стесняйтесь.

— Ты, старая, совсем обездоленная на голову, что ли?! — возопил Дубовых. — Живых людей в пекло!

— Вовсе не обязательно. — Нечистая потешно сморщила пятачок. — Шанс из шести. Давайте не тяните. Отвыкла я за последние века от человеческого общества. Суетные вы. Да и вздремнуть пора.

— А других выходов нет? — с надеждой поинтересовался Коля.

— Нет.

Прапорщик и солдат подняли с пола походные мешки, пошли к столику, на котором стояли канделябры.

— Так… — Палваныч почесал подбородок. — Считаю необходимым дунуть в свечу номер три.

— С какой стороны, товарищ прапорщик? — спросил Лавочкин.

— Не умничай!

Чертовка сочувственно вздохнула:

— Эх, юноша, не завидую я тебе. С таким занудой…

Прапорщик Дубовых дунул со всей дури на третью слева свечу.

Фитиль погас, выпустив вверх облачко сизого дыма.

Яркий свет ослепил россиян, а в уши ворвался шум боя: крики, конский топот, удары стали о сталь.

Проморгавшись, Палваныч и Коля увидели, что находятся в самой гуще сражения.

О, это был не потешный бой, какие устраивают клубы реконструкции военных доспехов, а реальная сеча, в которой встретились две армии. Кавалерия, пехота, лучники… Кровавая толчея, падающие под копыта лошадей воины… И посреди — два безоружных пришельца.

На Палваныча во весь опор несся конь, всадник-меченосец оскалился в безумной ярости. Коля вцепился в плечо прапорщика и проорал пожелание полковому знамени:

— Прочь отсюда!

Волшебная реликвия снова работала.

Но…

За миг до исчезновения с поля боя парень почувствовал резкую боль в боку.

Лавочкин всё еще держался за Дубовых.