Бессильные мира сего   ::   Стругацкий Борис (Витицкий

- Это все? - спросил он.

- Говорит - все, - ответил Борька, не переставая жевать и прихлебывать.

- Молодец, - сказал ему Работодатель. Он открыл дверцу стенного сейфа, положил туда бумаги, достал из недр небольшой пакетик (зеленый, перетянутый резинкой), сунул в боковой карман и снова запер сейф.

- Вызывать его будете? На ковер? - спросил Борька.

- Обязательно.

- Позвонить?

- Всенепременнейше.

- Прямо сейчас?

- Ни в коем случае! - сказал Работодатель, - Сейчас ты поедешь домой, примешь горяченький душик, пообедаешь, трахнешь свою Светланку...

- Она на работе, - сказал Борька, расплываясь в счастливой улыбке. Она вчера на работу устроилась.

- Ну, тогда примешь еще один душик - холодненький...

- Да он же там на ушах стоит, Пал Петрович, Он же помрет в ожидании...

- Спорим, что не помрет? - предложил Работодатель. Он уже натягивал свой титанический плащ, - Позвонишь ему вечером, часиков в семь, не раньше, и назначишь на завтра, на десять, здесь. И пусть принесет остальное...

- Он говорит, что это - все.

- ПУСТЬ ПРИНЕСЕТ ОСТАЛЬНОЕ! - гаркнул Работодатель. - Так ему и передай. И таким же вот тоном. Пускай в штаны поднавалит, Простатит Аденомыч неоперабельный!

"Простатит Аденомыч" - это была жемчужина дня, и Юрий с удовольствием поаплодировал, отдавая Работодателю должное. Однако Работодатель настроился уже на серьезный лад.

- Собирай писалку, - скомандовал он. - Да пошевеливайся, я уже одет, как видишь.

- Секретку или обычную? - спросил Юрий.

- Бери обе. На всякий случай. Обе пригодятся.

- Слушаюсь, командир, - сказал Юрий и принялся собирать регистрирующую аппаратуру.

А Борька-агент стоял со стаканом остывшего чая и отрешенно-задумчивым взором гипнотизировал единственную оставшуюся на блюде плюшку - так хамелеон гипнотизирует притихшую в ужасе муху перед тем, как слизнуть ее раз и навсегда.

В машине Юрий наладился подремать - расслабился, пристроив голову в щели между спинкой и стенкой, закрыл глаза и попытался думать о приятном. Как он идет в подвальчик "24 часа" и накупает там вкуснятинки для Жанки: карбоната, семги, осетринки горячего копчения... французкий батон... маслица "фермерского"... "икорки, понимаю"... И бутылку "бефитера", и швепс-тоник, разумеется... Пусть это у нас будет пир духа, подумал он со сладострастием. Вечер плотских утех и радостных возлияний... Только вот если клиент попадется нехороший, ничего из плотских утех не получится измотаюсь, как жесть на ветру...

- А что за клиент? - спросил он, не раскрывая глаз.

- Не боись, не боись, - откликнулся Работодатель. - Клиент нормальный. Большой говорун.

- Но при этом брехун?

- Надеюсь, нет. Иначе грош ему цена. Да и мне тоже, - добавил Работодатель самокритично.

- Действие происходит у него дома?

- Нет. Действие у нас развивается в стенах дома для престарелых и убогих имени господина Брызговицына. Слыхал про господина Брызговицына, Леонида Юрьевича? Долларовый мультимиллионер и благосклонный покровитель малых сих - бездомных собак, кошек, осиротевших крокодилов, а также окончательных калек. Феноменальная личность, но мы с ним не повстречаемся. Он сейчас в Дрездене, на ярмарке фарфора. А мы будем иметь откровенную и продолжительную беседу с господином Колошиным, Алексеем Матвеевичем. Алексей - божий человек. Это - фигура! Сам увидишь.

Они стояли на площади Победы и пропускали транспорт, движущийся во встречном направлении по Пулковскому шоссе. Пушистый, ласковый снежок сменился теперь свирепой крупой, ветер крутил ее столбом, и видно было в сереньком свете вяло помирающего денька, как опасно поблескивают наледи на асфальте, схваченном внезапным морозцем.

- И где это все будет у нас происходить?

- В населенном пункте Мотовилово.

- О, Мотовилово! Пуп земли русской.