Бич Нергала   ::   Эйлат Гидеон

— О да, величайший!

— Откуда ж ему знать, — снисходительно произнес Нергал, — что я терпеть не могу попрошаек? — Он топнул слоновьей ногой, да так, что едва не развалился подиум. — Червь, копошащийся во мраке невежества! Ничтожный слизняк, возомнивший себя достойным божественного взора! Доколе ты и тебе подобные будут тревожить мой сладкий сон? Думаешь, ты первый? Думаешь, мало самонадеянных неудачников покарала за дерзость моя рука?!

— Да, повелитель, да! — Анунна вскочил на ноги и запрыгал от восторга. — Накажи его, бесподобный! Чтобы другим неповадно было!

Нергал резко повернул к нему голову, недобро выпятил жвала.

— Знаешь, Анунна, мне только что приснился замечательный сон. Будто ты, дамский угодник и интриган, вдруг ни с того, ни с сего вспомнил своего старого господина и в знак уважения решил принести ему жертву. Признайся: с тех пор, как я лег почивать, ты ведь ни разу не вспомнил обо мне добрым словом.

— Помилуй, обожаемый! Я не забывал тебя ни на миг.

— В самом деле? — Нергал скептически хмыкнул. — Сдается мне, ты лицемеришь, Анунна. Если не забывал, почему скупился на жертвоприношения? За целый век даже плюгавого барашка не зарезал на моем алтаре. — Нергал вздохнул с притворной горечью.

— Но ведь я дал обет, — выкрутился Анунна, — не проливать крови.

— Но сейчас-то ты его нарушил, — возразило чудовище.

— На то была серьезная причина.

— И у тебя серьезная причина! — Нергал недовольно покачал головой. — Каждый снисходителен к себе и беспощаден к другим. Знаешь, Анунна, мне приснилось, будто ты решил принести мне в жертву вкуснейшую птицу. Жирного зеленого попугая по кличке Ияр. Я был так польщен! Где мой вкусный попугай, Анунна? — Последнюю фразу он произнес с угрозой.

— Вот он, о бесподобнейший. — Анунна поднял дрожащую руку. Под ней на медной цепи болтался начисто обглоданный птичий скелет.

— Это Ияр? — Божество недоверчиво уставилось на кости.

— Ияр, — пискнул отшельник.

— Анунна, — с упреком вымолвил Нергал, — ты съел мою жертву.

— Да, господин мой, — пролепетал Анунна. — Но я не знал… Я добуду тебе другую жертву! Какую прикажешь!

— Анунна, — неумолимо перебил бог, — мне не надо от тебя другой жертвы. Я хочу съесть попугая. Моего попугая. Ияра.

— Но, повелитель… — Призрака забила крупная дрожь.

— И я съем его. Вместе с тобой.

Он молниеносно схватил отшельника и поднес к жвалам. Анунна верещал и бился, а страшные костяные челюсти ходили ходуном, перемалывали кости, кожу и рубище. По животу и ляжкам бога на шлифованный мрамор подиума стекала отвратительная бурая кашица. Конан, Абакомо и все люди на площади зачарованно глядели, как грозное божество расправляется с неугодным рабом.

— Вот и все. — Нергал засунул между жвалами коготь мизинца и выковырял зеленоватую бронзовую цепь с широким блестящим обручем. — Нет его больше ни среди живых, ни среди мертвых. Ушел в небытие и унес с собой преданность непобедимых агадейских солдат. Абакомо, — он опустил голову и взглянул на распростертого ниц властелина, — ты еще не понял, в чем твоя ошибка?

— Нет, величайший…

— Ты не должен был призывать меня на помощь, — добродушно объяснил Нергал. — Ты имел право разбудить лишь затем, чтобы сказать: величайший, вот мир смертных, я покорил его, и я кладу его к твоим стопам. Тогда бы я не стал сердиться. Наоборот, вознаградил бы за рвение. Ну, скажи: разве это дело — будить такого грозного бога, как я, чтобы клянчить милостыню?

— Не дело… — потерянно проговорил император.

— Добро бы ты был первым и последним. Я бы, наверное, тебя простил.