Большие безобразия маленького папы   ::   Михайличенко Елизавета

Поэтому он откусил большой кусок хлеба, долго жевал, но так ничего и не придумав, угрюмо выдавил:

- Потолстела.

- А ты почему такой худой? - улыбнулась Мама.

- В семье не без урода, - буркнул Папа.

- Узнаю Анюту, - рассмеялась Мама. - Представляю, как она расстраивается из-за того, что ты плохо ешь.

Папа покосился на Сына:

- Я никогда не расстраиваю маму, - с расстановкой произнес он. Съедаю все, что на тарелке. Просто у меня такой обмен веществ.

- Это у тебя от глистов, - парировал Сын.

- Почему ты так говоришь? - заволновалась Мама.

- Опять врешь! - возмутился Папа. - Пойди встань в угол!

- Правильно! - Мама облегченно вздохнула. - Не смей дразнить братика! Иди в угол. А тебе, Марик, еще добавки.

Добавка оказалась больше порции. Папа лениво проглотил пару ложек, сыто отвалился от стола и встретил взгляд Сына. Дверца в ловушку захлопнулась. Глаза Сына светились любопытством и мстительной радостью. Мама безмятежно улыбалась.

- Я не могу предаваться чревоугодию, когда брат мой стоит в углу! голос Папы прозвучал торжественно, но обеспокоенно.

- Кушай, кушай, братик! - протянул Сын. - Раньше мог и теперь сможешь. Знаешь, как мой папа говорит: "Не можешь - научим, не хочешь заставим".

Папа отпихнул тарелку и рванулся из-за стола. Большая тяжелая рука опустилась на его плечо, и Папа плюхнулся обратно. Покосившись на влажную цепкую лапу, он тоскливо вспомнил маленькие изящные ручки жены.

- Ну давай, еще одну ложечку за маму... - с каждым словом его голову все ниже пригибали к тарелке.

- И ложечку за папу! - радостно взвыл Сын.

Перед Папиными глазами расстилалось море молочной каши. Иногда по нему пробегала рябь. То здесь, то там возникали и исчезали острова. Сладковатая каша стояла уже в пищеводе.

- Я сейчас вырву, - предупредил Папа.

- Только попробуй! - возмутилась Мама. - Лучше давай еще ложечку за тетю Соню.

- Плевал я на твою тетю Соню! - в знакомой роли Папа сразу почувствовал себя увереннее. - Пусть эта корова сама ест за себя! Еще и ешь за нее! Мне все эти родственнички уже вон где... Пошли отсюда! бросил он Сыну...

* * *

Народу во дворе прибавилось. Петя, проклиная отглаженные брючки, тоскливо наблюдал за катавшимися с горки Наташкой и Фердинандом.

- Ну хватит, - ныл он каждый раз. - Ну пошли на качели!

- Наташка! - крикнул Сын. - Ко мне двоюродный брат с Амура приехал!

- Ах какой амурчик! - сказала Наташка и, подтянув великоватые джинсы, полезла на горку. Папа смутился. Он только сейчас заметил, какая Наташка красивая.

- Эй, Амурчик, ты хоть в футбол играешь? - крикнул с горки Фердинанд. - Какая у вас там футбольная команда?

- "Амурские волны", - нашелся Папа.

- Дохлая команда, - небрежно сказал Фердинанд. - Плохо взаимодействуют игроки разных линий. Не хватает умения завершить атаку.

Папа задумчиво погладил голову, Фердинанд, копируя его жест, погладил футбольный мяч и продолжил:

- Оставляет желать лучшего морально-волевая подготовка игроков.

Все с уважением посмотрели на Фердинанда.

- Ты о каждой команде так говоришь, - обронила сверху Наташка и съехала вниз.

- Дура, иди поиграй в куклы.

- А я Петя, - аккуратно обойдя лужу, подошел Петя Смирнов. - А у вас что, занятия уже закончились?

- Завтра Амурчик пойдет со мной в школу! - захлебываясь от восторга, сообщил всем Сын.

- Не говори глупости, - нервно дернулся Папа. - Я в эту школу не записан.

- Не бойся, - сказала Наташка. - Я за тебя попрошу.

- Мама договорится, - уверенно произнес Сын. - Пошли скатимся.

Но на горке уже катался Стрельчихин Младенец.

- Куда лезете?! - закричала Стрельчиха, вставая со скамейки. - Не видите, что ребенок катается? Катайся, катайся, ягодка, не бойся.

- Пошли, - сказала Наташка, - ну ее.

- Подожди, - в глазах Фердинанда блеснул огонек. - Ты ее боишься? спросил он Папу.

- Еще чего, - возмутился Папа.