Большие безобразия маленького папы   ::   Михайличенко Елизавета

Но был ли это Папа? На всякий случай Сын независимо сунул руки в карманы и, сплюнув, сказал:

- Если я дурак, то ты... ты... голый командировочник! Как ты теперь в свою Занзибаровку поедешь? Как?

- Не знаю... - потерянно сказал Папа.

- И поедешь ли вообще... - задумчиво продолжил Сын.

От ответа зависело все. Надо было решать, как вести себя с этим мальчишкой. Папа не мог не поехать в командировку - это Сын знал твердо. Если мальчишка в командировку не поедет, то с ним можно не церемониться.

Маленький Папа вспомнил, наконец, о мужском достоинстве и взял себя в руки. Разрубить узел свалившихся на него проблем было нереально, поэтому приходилось думать, как его распутать. Неприятнее всего была мысль о том, как сложатся отношения с женой. А через неделю надо было отчитываться по командировке. Происшедшее выглядело совершенно необъяснимым, но все равно, надо было что-то предпринимать. Прежде всего требовалось восстановить отцовский авторитет.

- Вне всякого сомнения в командировку я поеду, - веско, с расстановкой сказал Папа. - Я не могу пренебрегать своими должностными обязанностями. Но не сейчас... Несколько позже. Возможно, я даже возьму с собой вас с мамой.

Сын стоял, независимо раскачиваясь, но молчал.

- А теперь, - продолжил Папа, - отвернись, я займусь своим туалетом.

Заниматься туалетом не пришлось. Сняв рубашку, Папа увидел на себе чистые белые гольфики с помпончиками и выглаженный матросский костюмчик. Тут же Папа с болью обнаружил, что вместо привезенной Брыкиным из Рима оправы из карманчика торчат маленькие очки-велосипед с гнутыми дужками.

- Можешь повернуться, - дрогнувшим голосом сказал Папа.

- А почему ты лысый? - ехидно спросил Сын и после неловкой паузы добавил: - Папа.

- Видишь ли... - медленно начал Папа. - Когда я был таким маленьким, как ты, это считалось полезным и гигиеничным, и поэтому мои родители...

- Вшей, что ли, боялись?

- Да кто их знает... Помню, сказали: "Так надо" - и обрили.

Оба рассмеялись.

- Что делать-то будем? - спросил Сын. - Скоро мама придет.

Раздался звонок в дверь.

- Ой, - сказал Папа и полез под кровать.

Но это была не мама, а почтальон.

- Родители дома?

- Папа! - крикнул Сын. Потом сокрушенно добавил: - Да какой это папа...

- Что, уже под градусом? - сочувственно спросил почтальон, и, не дожидаясь ответа, вздохнул и отдал Сыну телеграмму: "Приезд Марика отменяется связи свинкой крепко обнимаю целую ждем гости - Анюта".

Анюта - была мамина родная сестра из Комсомольска-на-Амуре. Сын никогда не видел ни тети, ни своего двоюродного брата. Не видели его и родители.

- Папа! - радостно закричал Сын. - Вылазь! Ты теперь Марик!

Пока Папа вникал в телеграмму, замок щелкнул, и вошла Мама.

- Что-то ты сегодня слишком рано, - подозрительно протянул Папа и осекся.

- Марик? - растерянно спросила Мама. - Ты уже приехал! А мы тебя ждали только завтра...

Мама наклонилась поцеловать Марика в щеку, но тот механически повернул голову и привычно поцеловал Маму в губы. Сын хихикнул. Мама покраснела, Папа вздохнул.

- Дети! - неестественно бодро сказала Мама. - Сейчас мы будем обедать... А папы что, уже нет? - крикнула она из кухни.

- Да, - сказал Сын многозначительно, - уже нет.

- Ты хоть застал дядю, Марик?

- Врасплох, - съязвил было Папа, но спохватился. - В высшей степени приятный человек.

- Ты так считаешь? - удивленно спросила Мама.

- А ты нет?

Мама смутилась и молча разлила кашу по тарелкам.

- Как Анюта? - неуверенно спросила она.

До сих пор Папа не интересовался мамиными родственниками. Он, конечно, знал, что на Дальнем Востоке у Мамы есть сестра и даже видел ее однажды, но это было давно.

- Потолстела, я полагаю, - раздраженно ответил он.

- Так о маме нельзя говорить, - строго сказал Сын.

- Дети, - сказала Мама, - почему вы не кушаете? Марик, а как Соня?

Кто такая Соня, Папа не знал.