Цвет волшебства (Плоский мир VI)   ::   Прэтчетт Терри

Он опустил взгляд и обнаружил, что по-прежнему сжимает в руках иконограф. - Это? Оно картинки делает, - жизнерадостно объяснил он. - Вот-вот, улыбайся вот так! Сейчас, сейчас... Он быстренько отступил и нацелил коробку. Визель на мгновение заколебался. - Чего-чего?!! - переспросил он. - Во, замечательно, так и стой... - приказал Ринсвинд. Бандит еще немного помедлил, а потом, зарычав, занес шпагу для удара. Сзади раздался громкий лязг и дуэт ужасающих воплей. Ринсвинд не стал оглядываться из страха перед жуткими вещами, которые он мог увидеть. К тому времени как Визель снова начал его искать, он очутился уже на другой стороне площади. Взяв ноги в руки, Ринсвинд набрал ход.

***

Альбатрос снизился, закладывая широкие, медленные круги, которые закончились недостойным трепыханием перьев и шлепком, когда он тяжело плюхнулся на свою платформу в птичьем садике патриция. Смотритель садика, мирно дремавший на солнышке, едва ли ожидал, что новое межгосударственное послание придет так скоро, - ведь прошлая депеша была доставлена не далее как этим утром. Он рывком вскочил и взглянул вверх. Несколько минут спустя он торопливо пробирался по коридорам дворца, сжимая в ладони почтовую капсулу и - поспешность чревата небрежностью посасывая ободранное запястье, сильно пострадавшее от клюва альбатроса.

***

Ринсвинд, не обращая внимания на доносящиеся из коробки яростные вопли, с топотом промчался по переулку и перемахнул через высокий забор. Драный балахон взметнулся вокруг него подобно перьям взъерошенной галки. Приземлился Ринсвинд во дворе лавки ковровщика, расшвыряв в стороны товар и клиентов, после чего, рассыпая по пути извинения, шмыгнул в заднюю дверь, пронесся по другому переулку и вовремя затормозил, угрожающе нависнув над мутными водами Анка, куда чуть не свалился с разбегу. Говорят, существуют мистические реки, капля воды из которых способна лишить человека жизни. Протекающий сквозь двойной город, Анк очень напоминал одну из таких рек. Раздававшиеся вдали разъяренные вопли заглушил крик отчаянного ужаса. Ринсвинд огляделся по сторонам, отыскивая лодку. Хотя бы какой-нибудь выступ на отвесных стенах, которые возвышались по обе стороны от него... Он очутился в ловушке. В его мозгу нежданно-негаданно начало подниматься Заклинание. Сказать, что Ринсвинд его выучил, было бы неправильно; скорее оно выучило его. Именно этот эпизод привел к тому, что волшебника с позором выставили из Незримого Университета - воспользовавшись тем, что университетский библиотекарь отвлекся, Ринсвинд на спор осмелился заглянуть в последний сохранившийся экземпляр Октаво, магического трактата, гримуара, принадлежавшего самому Создателю. Заклинание соскочило со страницы и немедленно зарылось глубоко в мозг Ринсвинда, откуда его не смогли выманить даже объединенные усилия светил факультета медицины. Какое именно это было заклинание, они тоже не смогли уточнить, объявив во всеуслышание только то, что оно входило в состав восьми основных заклинаний, которые вплетены в саму ткань пространства и времени. С тех пор Заклинание выказывало дурную наклонность ловить момент, когда Ринсвинд чувствовал себя подавленным или загнанным в угол, и пытаться произнестись. Он крепко сжал зубы, но первый слог все же протиснулся в уголок его рта. Левая рука волшебника непроизвольно взлетела вверх и, повинуясь вихрю магической силы, начала испускать октариновые искры... Сундук стремительно вылетел из-за угла; несколько сот его коленок работали как поршни. У Ринсвинда отпала челюсть. Заклинание скончалось непроизнесенным. Сундуку, казалось, ничуть не мешали ни узорчатый ковер, залихватски перекинутый через крышку, ни вор, чья рука застряла внутри.