Из жизни фруктов   ::   Лаврова Ольга

Нет у меня свидетелей, чтоб официально его притянуть. Но снести не могу. Это ж издевательство, товарищ майор, пра­вильно? Ну и позвал своих ребят. И весь сюжет… По справедли­вости не со мной надо разбираться, а с этой спекулянтской рожей. По семь рубликов за килограмм, а? С ума можно спятить!

Цифра производит неблагоприятное впечатление. (Напоми­наем, читатель, иные времена, иные мерки.)

– Да-а, частный сектор… – кривится дежурный.

– Скажешь, опять вру? – вдохновленный невольной поддерж­кой вопрошает Шишкин. – Подлюга!

– Что происходит?! Кого хулигански избили?! Теперь при вас оскорбляют, а вы потакаете? – орет Панко.

– Я в получку семьдесят несу, – наседает Шишкин, – семьде­сят! А он их из столицы чемодан попрет, кровосос!

– Можно поспокойнее? – прерывает его Томин. – И вы тоже, – оборачивается он к Панко. Снова Шишкину: – Значит, доку­ментов никаких при себе?

– Не в загс шел, чтобы с паспортом.

– Данные проверим по адресному, – говорит дежурный и кивает помощнику, сидящему за перегородкой. – Проводи граж­данина, пусть обождет.

– Теперь с вами, – продолжает дежурный, когда Шишкина увели. – Стало быть, со вчерашнего дня торгуете черешней. По семь рублей за килограмм.

– Это к делу не относится. Почем да сколько – забота моя!

– Бывает, и наша, гражданин Панко. Бывает. Вы родом-то с-под Курска?

– В паспорте написано.

– Место работы?

– Изучайте, пожалуйста, – Панко извлекает справку, разгла­живает и кладет на стол. – У меня отгулов пять дней. Меня кооператив выделил ехать…

– Справок этих мы видели-перевидели. На базаре у всех справ­ки. Пачками.

– А что если мы сейчас свяжемся с Курском? – заглянув в справку, спрашивает Томин, испытующе глядя на Панко.

* * *



Знаменский идет по коридору учреждения, где во всей атмос­фере чувствуется солидность: на полу ковровая дорожка, двери кабинетов на порядочном расстоянии одна от другой. Знаменс­кий открывает ту, где на табличке значится: «Заместитель пред­седателя Комитета народного контроля».

Секретарша отрывается от машинки.

– Пожалуйста, Петр Никифорович у себя.

Через двойные двери с тамбуром Знаменский входит в кабинет.

Петр Никифорович встает, здоровается, приглашает сесть и сам садится уже не за письменный стол, а напротив Пал Палыча в кресло. Передвигает телефон, чтобы можно было дотянуться.

Дальнейший разговор то и дело прерывается звонками, и каждый раз зампред извиняется, прежде чем снять трубку. С Пал Палычем он приветлив и прост, но это простота крупного руководите­ля, в повадке и интонациях ощущается огромная власть, которой он обладает.

– Начальство вам объяснило причину?

– Да, Петр Никифорович.

– Не возражаете поработать с нами? – Вопрос шутливый, ответа не требует, да зампред его и не ждет, а обменивается с собеседником беглой улыбкой. – Время от времени мы включаем следователей в наши комиссии. Как юристов – на правах осталь­ных проверяющих. Вашей базой заведует, – зампред бросает взгляд на записи, – Чугунникова Антонина Михайловна. Для начала попрошу взять на себя две задачи. Первая – сомнитель­ный эпизод с исчезновением трех вагонов овощей.

Его прерывает телефонный звонок.

– Извините. Да?.. А вы держитесь четко: нам нужны не эмо­ции, а объяснения. Другой позиции не будет. Всего доброго… И второе, что важно для оценки дел на базах вообще, – продолжает зампред тем же тоном, что и прежде, мгновенно вернувшись к теме разговора со Знаменским. – Есть люди, которые создают трудности, чтобы их преодолевать. Мне бы хотелось… Телефонный звонок.

– Извините. Да?.. Поддержу, с удовольствием… Давай… Что у овощников есть трудности – понятно.