Из жизни фруктов   ::   Лаврова Ольга

– Да, мне доложили, – не удивляется директор.

– Может быть, вам известно и кто остальные трое?

– Точно не известно, но… понятно.

– Перекупщики?

– Видимо, да.

– Но потерпевший никому не составлял конкуренции: другой черешни на рынке не было.

– На следующий день появилась. Наше хранилище приняло две машины.

– Так. Заранее знали и держали место. Сегодня она в продаже?

– Разумеется.

– Иду посмотреть, кто торгует. Составите компанию?

За прилавком Панко взвешивает небольшую горку черешни, ссыпает в целлофановый пакет, протянутый покупателем, получает деньги. На ценнике перед ним – «6 руб. 50 коп». – А рядом еще двое с черешней. Ягода чуть покрупнее, на ценнике стоит – «7 руб».

Томин окидывает продавцов пристальным взглядом. Дождав­шись, пока покупатель отойдет, обращается к Панко:

– Добрый день.

– Здравствуйте… – Панко машинально оправляет халат и, не зная, что сказать, начинает неумело сворачивать газетный кулек. Томин берет за черешок ягоду, пробует.

– Мм… Красота!

– Хорошая? – интересуется женщина, колебавшаяся, у кого купить – А то мне в больницу.

– Во рту тает.

– Свешайте полкило, – решается покупательница.

Пока Панко «с походом» накладывает черешню, Томин обора­чивается к его семирублевому конкуренту.

– А ваша откуда?

– Полтавская, полтавская. Попробуйте, – откликается прода­вец с подчеркнутым радушием.

– Пресновата будет, – констатирует Томин, после тщатель­ной дегустации и этим авторитетным замечанием побуждает еще кого-то предпочесть Панко. Директор наблюдает с усмеш­кой.

Томин снова придвигается к Панко.

– Знакомых не видно? – показывает глазами на соседа.

– Нет.

– Ну успеха вам! – И с сожалением говорит директору. – Не те.

– Тех здесь и не будет. Пойдемте, объясню.

Разговор продолжается в пустых рядах.

– Я распорядился, чтобы они убрались с рынка.

– Вот что… Подальше от меня?

– Нет, это дисциплинарная мера. На базаре нравы, конечно, базарные, но четверо на одного – уже чересчур.

– Чисто показной жест. Ваши перекупщики уйдут на другой базар, а те перекочуют сюда!

– Надеюсь. Буду огорчен, если этого не случится.

– Вы… откровенны.

– Оставьте саркастический тон. Перекупщик по-своему ну­жен.

– Тогда нужен всякий спекулянт, и зря мы их сажаем!

– Давайте поговорим спокойно, инспектор. Рынок – место для торговли, кусок пространства с прилавками. Мой долг, чтобы на это пространство доставляли продукты. Но мне никто не обязан доставлять. Мой поставщик в массе неорганизованный частник, колхозник, рабочий, много пенсионеров. Имеют они возможность сами стоять в рядах?

– Вероятно, не всегда.

– Далеко не всегда! Привезет человек товара на недельную торговлю, а свободен два дня. Да еще рвется магазины обегать, деревенские заказы выполнить. Он охотно сбывает пусть дешевле, но оптом.

– Все это ясно, но…

– А ясно вам, инспектор, что рынок не способен предложить частнику выход? Мы не можем никоим образом приобрести его творог или редиску. Я бы с радостью отдал часть пространства Центросоюзу. Пусть кооперация скупает на комиссионных нача­лах.

– Так отдайте!

– Если б я ушел в отставку генералом, а не полковником, то, возможно, решал бы сам подобные вопросы.

– А пока предпочитаете терпеть племя паразитов.

– Давайте уж совсем закроем рынок! – прерывает директор. – Неровен час, кто наживется!

– Ладно, товарищ полковник, кончим спор. Что вам известно об арестованном?

– Кличка «Сеньор Помидор». Старшина перекупщиков на нашем рынке. А по слухам, в курсе ситуации и на остальных. На одном, допустим, огурцов целый рад, а на другом разбирают последние килограммы. Шишкин дирижирует: машина, не разг­ружаясь, едет туда.