Древнерусская Игра - Много шума из никогда   ::   Миронов Арсений

Вот так все будет - надо, однако, колокол достать, да ударить с толком. Впрочем... нам, старикам, теперь не в силу его вытянуть. А молодые что? только смеются. Скоро все старые-то повымрут, тогда и место забудется - то самое, где колокол упрятан. Посмеетесь тогда, ага..."

Мстислав незамедлительно рассмеялся, чудом не подавившись куском сосиски. А я вспомнил, как старый Евсеич, рассказывая, медленно ковырял ножом маленькое зеленое яблочко, которое собирался съесть, порезав на дольки. Так и не съел - уронил под лавку в траву.

- Самое интересное, что это не моя выдумка, - сказал я, подливая закашлявшемуся Мстиславке джина sans tonique. - Кое-какие частушки, и правда, мы сами придумывали и выдавали за народную мудрость. Но эту романтическую байку мне поведал совершенно конкретный Николай Евсеич Тихомиров, старый сторож поселкового пищеблока. Этот Евсеич действительно существует.

- А... колокол? - вдруг спросил Мстислав и, странно прищурившись, медленно поднес к губам граненый стакан с "Бифитером".

- Что - колокол?

- Колокол тоже существует в природе?

Я только рассмеялся и полез вилкой в кастрюлю. И вдруг понял, что смеюсь в одиночестве. Эти двое сидели напротив и были совершенно серьезны. Наконец, Алексис встал и, уронив стул, отошел к окну. Там он постоял некоторое время, массируя пальцами переносицу, и внезапно обернулся:

- Я уже думал об этом. Серебряный колокол надо найти.

Так были произнесены эти страшные слова. Как видите, изначально виноват не я, а Старцев. Лично мне не пришла бы в голову такая пьяная ерунда.

- Гей, славяне! - Мстислав откинулся на спинку стула, и в глазах его заискрились шампанские блестки. - А ведь это будет недурной бизнес... Два-три пуда серебра - это, конечно, не миллион долларов, но...

- Нет, это не миллион долларов! - горячо подхватил Старцев, прыгая обратно к столу. - Это наш последний шанс! Вернуть старую Русь, раз и навсегда очистить ее от сельсоветов и "кипиративов"! Это вызов, и я принимаю его! Evadere ad auras... hie labour est! [2

Я сегодня же еду в Кандалакшу. Какое счастье, что я слегка нетрезв! Только по пьянке русский интеллигент способен на действие... Aleajacta! [3

- Ага, я бы тоже смотался в Кандалакшу, - сказал Мстислав, отставляя опустевший стакан. - Жаль только, что за билет принято платить деньги, а их не было с прошлой стипендии.

- У нас есть десять долларов, - радостно сказал Алексис, ощупывая внутренний карман. - Этого недостаточно, и поэтому мы возьмем с собой Стеньку. У Стеньки всегда есть денежка.

Тут я честно вывернул наизнанку кошелек и бережно положил на стол четыре банкноты, на которых гордо значилось: "Республиканский банк. Десять рублей".

- Ура, - подавленно сказал Мстислав. - Как раз хватит на утреннюю банку пива.

- Надо занять у Данилы. Он вчера получил гонорар за немецкие переводы, - вдруг произнес я, сам удивляясь своей инициативности. Кажется, я и впрямь готовился ехать с ними в Кандалакшу. Вот ведь интересно! Чего только не узнаешь о себе самом в зыбкий момент времени меж волком и собакой.

Этот Данила формально считался моим приятелем, хотя я знал о нем крайне мало. Известно, что у Данилы были странные глаза - не светло-карие, а желтые, как у дикого животного. Известно также, что полгода назад Данила единственным и неожиданным ударом сломал челюсть тележурналисту Леве Галевичу за то, что тележурналист Лева Галевич в одной из своих передач обозвал плоскостопым фашистом старого физтеховского профессора Бородавкина. Какой-то бес дернул Леву Галевича зайти на физтеховскую дискотеку очевидно, он не знал, что Данила случайно увидел его телерепортаж по своему девятнадцатидюймовому "Айва". В тот вечер мы с Данилой вместе располовинили бутылку мерзейшей лимонной водки, и с тех пор считалось, что мы как бы знакомы.