Имперский вояж (Империя человека - 1)   ::   Вебер Дэвид

- Да нет же, ты всегда была нам прекрасной матерью, - промолвил Джон. - Просто Роджер временами невыносим. Я думаю, пора ограничить его свободу.

- Нет! Только не сейчас!

- А мне кажется, что пора. Что-то за последние несколько лет он совсем разболтался. Мы с Алексом всегда ощущали твою любовь к нам. Роджер же вечно сомневался.

Александра покачала головой.

- Не теперь, - повторила она, немного успокоившись. - Когда он вернется, если кризис пройдет, я попробую...

- Исправить допущенные ошибки? - Голос Джона звучал убедительно, глаза излучали спокойную уверенность.

- Тогда объясни ему, - резко продолжала мать. - Расскажи ему все как есть, без утайки. Может, все же стоит мне это сделать? Наверное, так было бы лучше. - Она помолчала, нахмурившись. - А если он все еще в Ново-Мадридском лагере, что ж, подождем, пока он оттуда вернется.

- А пока? - Спокойные глаза Джона встретились с печальным, слегка рассерженным взглядом матери. - Будем продолжать бороться? А его как можно дольше не допускать к линии огня?

"И по возможности не допускать его к власти", - не сказала, но подумала Александра.

Глава 2

"По крайней мере, фигура у него крепкая, - решила про себя старший сержант Ева Косутик, наблюдая за тем, как принц вышел из свободного падения и плюхнулся на упругую площадку. По долгу службы Еве частенько доводилось наблюдать за маневрами опытных астронавтов. - Что ж, бывает и хуже. Ему надо было просто вовремя выпрямиться".

Первый взвод батальона Браво, или Бронзового, как чаще его называли, построили во фрунт, четкими шеренгами в командном отсеке ракеты. Экипаж снарядили по последнему слову техники, лучше всех в морской пехоте. Бронзовый, возможно, был самым малочисленным батальоном императрицы, но здесь служили представители элиты, лучшие телохранители известной части вселенной. Лучшие - значило сочетающие отвагу с наблюдательностью. Тридцатиминутная готовность проводилась, как всегда, крайне тщательно. С поминутной точностью проверялся каждый сантиметр оборудования, придирчиво осматривалось обмундирование членов экипажа. На протяжении последних пяти месяцев, пока Ева в ранге старшего сержанта командовала батальоном Браво, полковнику Панеру ни разу не удавалось после ее досмотра отыскать где-либо какой-либо изъян. Он, может, и заметил бы что-нибудь, укажи ему на это сама Ева.

Пробиться в полк было архитрудно. Перед зачислением кандидаты подвергались жестокому отбору. Пятинедельный так называемый дисциплинарный режим в действии, или ДРД предназначался исключительно для того, чтобы отсеять львиную долю желающих. ДРД сочетал в себе тяжелейшие, изматывающие тренировки личного состава с дотошным осмотром обмундирования и материальной части. "Отбракованные", отосланные обратно в родную часть, долго помнили "прелести" ДРД. Было ясно, что отбирали лучших, самых лучших. Пережившие ДРД могли уже сами выбирать себе вполне достойное место службы. Большинство выпускников зачисляли в Бронзовый батальон, где они имели "удовольствие" сопровождать всякого рода гомосексуалистов и прочую подобную публику, смотревшую на них, мягко говоря, свысока. Новички по инерции продолжали думать, что это еще один тест на прочность. Продержавшиеся в таких условиях восемнадцать месяцев и проявившие несгибаемую выдержку и профессионализм могли рассчитывать на дальнейшее повышение в звании и либо уже надолго оставались в Бронзовом, либо соперничали за право попасть в Стальной батальон, защищающий лично принцессу Александру.

Что же касается самой Евы Косутик, то она, напротив, на протяжении ста пятидесяти трех дней учений только и помышляла о том, когда же наконец принц сгинет с ее глаз долой.