Конь и его мальчик (Хроники Нарнии III)   ::   Льюис Клайв Стейпл

Должно быть, госпожа, тебя тоже взяли в плен, когда ты была жеребенком? - Да, господин мой, - печально отвечала Уинни. - А теперь ты бежала? - Скажи ему, чтобы не лез, когда не просят, - вставила всадница. - Нет, Аравита, не скажу, - ответила Уинни. - Я и впрямь бежала, Не только ты, но и я. Такой благородный конь нас не выдаст. Господин мой, мы держим путь в Нарнию. - Конечно, - сказал конь. - И мы тоже. Всякий поймет, что оборвыш, едва сидящий в седле, откуда-то сбежал. Но не странно ли, что молодая тархина едет ночью, без свиты, в кольчуге своего брата, и боится чужих, и просит всех не лезть не в свое дело? - Ну, хорошо, - сказала девочка. - Ты угадал, мы с Уинни сбежали из дому. Мы едем в Нарнию. Что же дальше? - Дальше мы будем держаться вместе, - ответил конь. -Надеюсь, госпожа моя, ты не откажешься от моей защиты и помощи? - Почему ты спрашиваешь мою лошадь, а не меня? - разгневалась Аравита. - Прости меня, госпожа, - сказал конь, чуть-чуть прижимая книзу уши, у нас в Нарнии так не говорят. Мы с Уинни -свободные лошади, а не здешние немые клячи. Если ты бежишь в Нарнию, помни: Уинни - не "твоя лошадь". Скорее уж ты "ее девочка". Аравита раскрыла рот, но заговорила не сразу. Вероятно, раньше она так не думала. - А все-таки, - сказала она наконец, - зачем нам ехать вместе? Ведь нас скорее заметят. - Нет, - сказал Игого; а Уинни его поддержала: - Поедем вместе, поедем! Я буду меньше бояться. Я и дороги толком не знаю. Такой замечательный конь, куда умнее меня. Шаста сказал: - Оставь ты их! Видишь, они не хотят... - Мы хотим! - перебила его Уинни. - Вот что, - сказала девочка. - Против вас, господин конь, я ничего не имею, но откуда вы знаете, что этот мальчишка нас не выдаст? - Скажи уж прямо, что я тебе - не компания! - воскликнул Шаста. - Не кипятись, - сказал конь. - Госпожа права. Нет, - обратился он к ней, - я за него ручаюсь. Он верен мне, он добрый товарищ. К тому же он, несомненно, из Нарнии или Орландии. - Хорошо, поедем вместе, - сказала она, но не мальчику, а коню. - Я очень рад! - сказал конь. - Что ж, вода - позади, звери - тоже, не расседлать ли вам нас, не отдохнуть ли, и не послушать ли друг про друга? Дети расседлали коней, кони принялись щипать траву, Аравита вынула из сумы много вкусных вещей. Шаста есть отказался, стараясь говорить как можно учтивей, словно настоящий вельможа, но в рыбачьей хижине этому не научишься, и получалось не то. Он это, в сущности, понимал, становился все угрюмей, вел себя совсем уж неловко; кони же прекрасно поладили. Они вспоминали любимые места в Нарнии и выяснили, что приходятся друг другу троюродными братом и сестрой. Людям стало еще труднее, и тут Игого сказал: - Маленькая госпожа, поведай нам свою повесть. И не спеши, за нами никто не гонится. Аравита немедленно села, красиво скрестив ноги, и важно начала свой рассказ. Надо сказать вам, что в этой стране и правду, и неправду рассказывают особым слогом; этому учат с детства, как учат у нас писать сочинения. Только рассказы эти слушать можно, а сочинений, если я не ошибаюсь, не читает никто и никогда.

3. У ВРАТ ТАШБААНА

- Меня зовут Аравитой, - начала рассказчица. - Я прихожусь единственной дочерью могучему Кидраш-тархану, сыну Ришти-тархана, сына Кидраш-тархана, сына Ильсомбрэз-тисрока, сына Ардиб-тисрока, потомка богини Таш. Отец мой, владетель Калавара, наделен правом стоять в туфлях перед Тисроком (да живет он вечно). Мать моя ушла к богам, и отец женился снова. Один из моих братьев пал в бою с мятежниками, другой еще мал. Случилось так, что мачеха меня невзлюбила, и солнце казалось ей черным, пока я жила в отчем доме. Потому она и подговорила своего супруга, а моего отца, выдать меня за Ахошту-тархана.