Конан и грот Даёмы   ::   Мэнсон Майкл

 – Ты… – выдохнула Дайома, – ты даже не хочешь меня поцеловать?

Брови ее надломились в горестном изумлении.

– Я свободен? – повторил Конан, подтолкнув ржавые обломки носком сапога. Он не желал разбираться с тем, как его обманули, не желал доискиваться правды; он хотел лишь уйти и отправиться в путь. В дальний путь к гирканским горам, где обитал божественный Учитель! То было его предназначение – по крайней мере, в этот миг.

Дайома снова не ответила; прикрыла веками изумрудные глаза и замерла, словно пытаясь обрести силу и примириться со случившимся. Теперь она понимала: возлюбленный вернулся на Остров Снов лишь с одной-единственной целью – швырнуть ей под ноги покрытый ржавчиной клинок. Предъявить доказательства, а потом уйти, исчезнуть навсегда.

Будь проклят тот день, в который начала она плести свои сети! Ловушку, расставленную на двух птиц… В нее попались целых три, да самая нужная и дорогая выпорхнула!

Что ж, так решили боги… Она не держала на Конана зла, не собиралась мстить за отвергнутую любовь, не ощущала обиды или раздражения – только печаль. Великую печаль одиночества… Быть может, светлый Ормазд придет к ней, чтобы утешить в горе? Но человек, стоявший перед Владычицей Острова Снов, был ей дороже бога.

– Ты вернулся один? – спросила она. – Где же Идрайн, твой слуга?

– Там, где все мертвые неверные слуги: раздувает огонь под сковородками на кухне Нергала. Если только эту тварь пустили туда. – Конан помолчал и добавил: – Разве ты не видела, что с ним случилось? В своем волшебном зеркале?

Дайома печально покачала головой.

– Мое зеркало разбилось… Теперь я не увижу ничего… даже твоего лица, любимый…

– Оно и к лучшему, – сказал Конан и усмехнулся. – Но хватит об Идрайне! Ты не ответила на мой вопрос: я – свободен?

– Свободен… – Голос ее был тих, едва слышен. – Ты получил то, чего желал…

– Ты тоже, – он снова коснулся носком сапога ржавых обломков.

– Я желала совсем не этого, – прекрасные глаза Дайомы наполнили слезы.

Конан пожал плечами.

– Кто знает, чего вы хотите, чародейное племя! Думаете одно, делаете другое, говорите третье… Ну, боги вас рассудят! А я – я ухожу! – Он отступил на шаг назад, не сводя с Дайомы настороженного взгляда. – Прощай, рыжая, и забудь обо мне!

– Погоди! – Она сорвала с пальца кольцо, драгоценный перстень с изумрудом, подобным месяцу с острыми рогами. Алмазные и рубиновые звезды окружали его, теснясь на ободке из черненого серебра. – Возьми его, милый! Возьми на память обо мне! Это не простой камень. Его магия…

Конан отступил еще на шаг и, прервав Владычицу Острова Снов, взмахнул рукой.

– Нет, не надо! Видит Кром, я не хочу иметь дела со всякими колдовскими талисманами и волшбой! Разве их можно сравнить… – Он замолк и, остановившись на пороге грота, поднял голову к небесам. На востоке собирались тучи.

– С чем? – прошептала Дайома.

– С молниями Митры, рыжая! Вот настоящая Сила, клянусь Кромом!

– И ты хочешь овладеть ею?

– Да! – Резко повернувшись, киммериец вышел из грота, усыпанного золотым песком, и бросил через плечо: – Прощай!

Дайома глядела вслед возлюбленному, пока высокая фигура Конана не скрылась за прибрежной скалой. Пальцы Владычицы машинально погладили изумруд, ее отвергнутый дар, затем стерли слезинки с побледневших щек. Над Островом Снов метались чайки, и в криках птиц ей слышалось: «Прощай!.. Прощай!..»

– Прощай… – прошептала она. – Прощай, милый, и пусть пребудет с тобой моя любовь…

Но Конан, торопившийся к своему кораблю, ее не услышал.