Король пик   ::   Сухомизская Светлана

Зато начал курить, мне казалось, что курение поможет мне легче переносить мою тоску — вот глупость-то! Проблем становилось все больше: меня пилили в школе, бесконечно воспитывали дома, а когда я оставался наедине с собой, становилось совсем фигово, потому что мои мысли были страшнее всего. Но худо-бедно я дотянул до последней четверти десятого класса… То ли меня пожалели, то ли со мной просто никому неохота было возиться — и мне натянули трояки, а по некоторым предметам, вроде физкультуры и труда, даже четверки…

А в день последнего звонка случилась беда. Я курил на школьном крыльце, поджидая Снежную королеву. А когда увидел ее в дверях школы, мне показалось, что ступени, дернувшись, поехали вниз, словно эскалатор. Она шла под руку с парнем из параллельного класса. И не просто шла — она болтала с ним, она смеялась! Ей-богу, не вру — я слышал ее смех впервые. Даже с подругами-одноклассницами она позволяла себе самое большее надменную, слегка презрительную улыбку — настолько считала всех ниже себя… Смеющаяся парочка прошла мимо, не заметив меня. Я проводил их взглядом. Бросил на землю окурок. Постоял немного. Одним махом спрыгнул с крыльца и бросился вдогонку.

И была зверская, дикая, смертельная драка — хруст хрящей под распухшими кулаками и рот, полный крови и зубных осколков, заплывший левый глаз соперника и мое сломанное ребро. Травмпункт и детская комната милиции. Много чего было — я всего и не помню. Да меня тогда, честно говоря, мало что волновало. Когда ярость схлынула, осталась такая пустота, что первая мысль, черепахой выползшая на гладкий мокрый песок, была — покончить с собой.

Не хватило то ли смелости, то ли глупости. А еще была мама, которую я все-таки любил больше всех на свете. Я забросил черепаху обратно в море и взялся за книги — решил назло всем и всему поступить в институт. Почему-то в педагогический. Готовился я упорно и поступил легко, несмотря на плохой аттестат. Дефицит представителей сильного пола в институте тоже сыграл мне на руку. Не говоря о том, что преподавательницы с готовностью завышали мне оценки, еще и однокурсницы все как одна смотрели на меня с нескрываемой благосклонностью. Одной из однокурсниц и была Таня.

Ничего общего не было между ней и Леной — наверное, этим она мне сперва и понравилась. Маленькая, веселая, быстрая, карие смеющиеся глаза, короткая стрижка — такой маленький смешной воробушек. Она была такая озорная и… трогательная. Я сидел на последнем ряду и смотрел вниз, где она чирикала с подругами, поворачиваясь то к одной, то к другой. Слов я не слышал — только голоса и смех, стихавший при появлении преподавательницы. Начиналась лекция, стриженая голова прилежно склонялась над тетрадкой, а я, вместо того чтобы записывать новый материал вместе со всеми, грыз ручку, рисовал в тетради чертиков вместо схем амфибрахия, анапеста и дактиля и думал о всякой легкомысленной чепухе. А потом послал всю эту чепуху в записочке обладательнице стриженой головы. Она прочитала записку, повернулась назад, подняв голову, встретилась со мной глазами и улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ После лекции мы тихонько улизнули из института и до поздней ночи бродили вместе по Москве. Так началось мое превращение из подростка в юношу. Все мои детские горести и проблемы остались в прошлом — так мне тогда казалось.

А потом я встретил Лену на улице, возле продуктового магазина — мы с Таней пошли купить сладкого к чаю. Застыв как вкопанный, я пробормотал слова приветствия, не слыша ни собственного голоса, ни недоуменных Таниных вопросов. Снежная королева совсем не изменилась — та же красота, та же вечная мерзлота. В ответ она скользнула равнодушным взглядом по мне, оценивающим — по Тане, кивнула, улыбнулась — настолько приветливо, насколько может быть приветливым снежный сугроб — и прошла мимо, не сказав ни слова, не задав мне ни единого вопроса.