Одиннадцать сребреников   ::   Асприн Роберт Линн

— Возможно, я и раньше ничего не видел, — сказал Ганс, потирая бедро. Он причмокнул, понукая своего коня. — Прости, что я испугал тебя. Мы видели только длинный путь, оставшийся у нас за спиной. Судя по всему, там нет ничего. Только.., песок. — Последнее слово он произнес с нескрываемым отвращением.

— Не надо просить прощения, Ганс. Не пытайся быть героем и скрывать что-то от меня, «ради моего собственного блага» или ради чего-либо другого. Хорошо? Я не из тех женщин, которые пугаются всего на свете. Если что-то тревожит тебя, дай мне знать об этом, ладно? Не надо ничего от меня скрывать.

Ганс молча кивнул в ответ. Мигнариал не смогла удержаться и вновь кинула быстрый взгляд назад. Ничего…

— Сперва ты что-то заметил, а теперь мы видим долгий путь, оставшийся у нас за спиной, не более. Мне это не нравится!

Гансу это тоже не нравилось, но он предпочел умолчать об этом. Вместо этого он сказал:

— Ну, я же говорил, что мне показалось. Помнишь, нам рассказывали, что солнце и песок могут сыграть с нашим зрением странные шутки?

— Да. И мне еще говорили, что некоторые предметы могут быть сначала видны, потом не видны, а потом…

— Хватит! — Ганс встряхнул головой. — О бог мой, Отец Илье! Только не это, только не колдовство! О боги, как я ненавижу колдовство!

В течение нескольких минут они ехали молча, и Мигнариал пыталась придумать какую-нибудь иную тему для разговора. Ах да, вспомнила она, в разговоре промелькнуло кое-что интересное.

— Кажется, ты говорил мне что-то о краже тыквы? — спросила она.

Он резко повернул голову и устремил на нее взгляд своих полночно-темных глаз.

— Что? Ты украла тыкву? — Он склонил голову набок. — Разве? Хотя.., это было бы неплохо, особенно если ее как следует приготовить. А ты ее действительно украла?

— Да нет же, не я! Ты! Ты говорил об этом перед тем, как мы остановились и ты оглянулся. Ну помнишь, мы разговаривали, и ты упомянул о том, что помнишь свою жизнь на протяжении семнадцати лет, а до этого.., что-то там о краже тыквы…

— А, это! — Смуглое лицо Ганса озарилось улыбкой, мимолетной, словно проблеск солнца в ненастный зимний день. — Не тыкву. Смокву. Смокву, — раздельно произнес он, отводя глаза от лица Мигнариал. Его голос стал глубоким и задумчивым, когда те далекие события вновь ожили в его памяти. — Я уронил ее, когда он погнался за мной.

Убедившись, что на лице не осталось ни малейшего следа недавних слез, Мигнариал вопросительно посмотрела на Ганса.

— Кто погнался за тобой? Я не понимаю. Что могло случиться с таким.., сколько лет тебе тогда было?

Ганс хмуро зыркнул в ее сторону, но когда он увидел обращенный к нему взгляд девушки, то раздраженное выражение на его лице сменилось слабой, почти извиняющейся улыбкой. Для Ганса, прозванного Порождением Тени, это было весьма необычно.

— Понимаешь, это первое, что я помню. Мне тогда было пять лет.., или три, или четыре… Я потратил немало времени, чтобы подсчитать, сколько прошло с тех пор, и насчитал семнадцать лет. Ну, приблизительно семнадцать. В общем, я тогда был маленьким. Совсем маленьким, ребенком. И я хотел есть. Я очень долго хотел есть. Мне казалось — целую вечность. Что такое вечность для маленького ребенка? Мой желудок уже даже не был пуст, он попросту сжался в комок, завязался в узел. Очень тугой узел — до боли. Я ходил по Базару, и мне казалось, что вокруг меня великаны ростом в одиннадцать футов.

Ганс слабо взмахнул рукой, словно пытался отогнать воспоминания, причинявшие ему страдание.

— А я был где-то внизу, среди навесов и прилавков, и люди возвышались надо мной, как башни, и все время двигались, двигались, толкались… Мне казалось, что вокруг меня миллионы ног, целый лес ног. Одни только ноги, а глаз нет. Не было глаз, никто не видел меня.