Лига Ночь и туман   ::   Моррелл Дэвид

Стараясь не разбудить жену, он выбрался из постели, подошел к окну и посмотрел на дорогу внизу. В свете фонарей блестел падающий снег. Вдоль дороги стояли белые ели. На снегу не было следов шин.

- Что случилось, милый? Он повернулся к жене.

- Извини, я старался не шуметь.

- Я тоже не могу заснуть. Что ты там пытаешься увидеть?

- Меня волнует то, чего я не вижу. ( Миллер объяснил, что имеет в виду.

- Нет следов от шин? - Она выскользнула из кровати и надела халат. Может, их занесло снегом после того, как он приехал.

- Да... может быть.

Он вышел из спальни, прошел мимо детской к комнате отца в противоположном конце коридора. Не увидев силуэта на кровати, он включил свет. Комната была пуста.

Сзади подошла жена.

- Давай минуту подумаем. Это еще ничего не значит. Может, он внизу, заснул перед телевизором.

- Может быть.

Они спустились вниз, но там никого не было.

- Что-нибудь с машиной?

- Он бы позвонил, - сказал Миллер.

- Если он не один...

- Так поздно? Он почти всегда ложится до полуночи.

- Я сказала - не од и н. Может, он решил провести ночь...

- С женщиной?

- Почему нет? - улыбнулась она.

- Это ничего не меняет. Он бы все равно позвонил.

- Может, его смущает...

- Что?

- Понимаешь, твоя мама умерла только год назад, и...

- Брось, я любил свою мать, и мне жаль, что ее нет с нами. Но если отца в его возрасте все еще интересуют женщины, дай Бог ему сил.

- Может, он не знает, как ты об этом думаешь. Ты когда-нибудь говорил с ним о сексе?

- С моим семидесятитрехлетним отцом? Ради Бога, - он посмотрел на кухонные часы. - Скоро три. Если его не будет дома в полчетвертого, я звоню в полицию.

Отец не появился дома в полчетвертого, и Миллер позвонил в полицию. Не было ни одного рапорта об автокатастрофах с "ауди". Ни один старик не был доставлен в местные больницы после полуночи, а среди тех, кто попал туда раньше, не было отца Миллера. На автостоянке напротив общественного центра была обнаружена занесенная снегом "ауди". Ключ каким-то образом оказался под машиной. Но отца Миллера так и не нашли.

5

Мехико. Апрель. Мартин Розенберг, семидесяти двух лет, вышел из синагоги, запихнул ермолку в карман пиджака и оглядел мощенную булыжником улицу. Его спокойствие нарушало гудение транспорта, доносившееся с Пасио-де-ля-Реформа в двух кварталах от синагоги. Справа от него на холме Чапултепек на фоне темнеющего неба сияли огни древнего храма.

Он обменялся приветствиями с группой молодых людей, выходивших из синагоги, и пошел налево. Дом его сына - один из исторических особняков в богатых районах Мехико - был в пяти кварталах от этого места. Как и всегда, сын предложил подвезти его в синагогу и обратно, но Розенберг утверждал, что прогулки полезны для здоровья, к тому же прогулка в этом районе всегда доставляла ему удовольствие.

Он завернул за угол и направился к хорошо освещенной широкой улице, которая соединяла холм Чапултепек с правительственными зданиями.

6

- Меня не волнует, какой он старый! - сказал Арон Розенберг. - Чтобы добраться до дома, ему никогда не требовалось больше часа! - Он ходил взад-вперед вдоль больших окон, занимающих всю стену в его гостиной. - Но сейчас прошло уже больше двух часов!

Розенберг больше походил на испанца, чем на еврея, у него были тоненькие, будто нарисованные карандашом усы, орлиный нос и черные горящие глаза. Он редко посещал синагогу, однако щедро жертвовал и был знаком с раввином, которому и позвонил сорок пять минут назад, узнав, что его отец вышел из синагоги в сумерки.

- Может, он зашел к кому-нибудь в гости, - предположила жена Арона.

У нее было очень загорелое лицо. В тридцать восемь лет она была гибкой благодаря ежедневным занятиям теннисом.