Атлантическая премьера (Black Box - 1)   ::   Влодавец Леонид

Должно быть, когда-то этот замок разрушили по ходу феодальной междоусобицы, потом построили на его месте что-то другое, затем перестроили это что-то в казарму для немецких солдат, которую в 1945 году забрали себе советские. А подвал был все тот же. И, небось, хранили в нем все тоже.

В подвале ничего не было. Наряд на ужин картошку начистил, а завтрашнюю должен был чистить уже следующий, который еще только собирался на кухню.

- Чего у тебя тут? - спросил я у Алика. - Привидение увидел?

Вообще говоря, привидениям тут быть прямо-таки полагалось. Хотя под потолком горела в грязном плафоне дежурная лампочка (можно было включить и поярче, но это делали, только когда приходили чистить картошку), свет ее освещал только середину подвала, а углы оставались затемненными. Если долго глядеть, то вполне могло что-нибудь привидеться...

- Какой привидение, слушай? - проворчал Алекпер. - Тут другое дело... Он уверенно протопал в один из темных углов.

- Видишь, да-а? - спросил Мусаев. Я ничего не видел, кроме пола, сложенного из тесаных каменных плит квадратной формы.

- Я тоже не видел, - усмехнулся Алик. - А теперь - смотри!

Он взялся рукой за какой-то небольшой штырек, торчавший из паза между камнями. Что-то щелкнуло и тихо заурчало.

Плита, по виду ничем не отличавшаяся от остальных, почти бесшумно стала опускаться вниз... У меня по спине пробежали мурашки, а заодно в груди застучало сердце: надо же, как в кино!

О том, что вся Германия изрыта туннелями и подземными сооружениями, доставшимися в наследство от рейха, по ГСВГ ходило немало легенд. И о подземных заводах со смазанными и готовыми к работе станками, и о железных дорогах, ведущих под землей чуть ли не от Лейпцига до Берлина... И про "Янтарную комнату", и про старичков эсэсовцев, которые живут где-то в подземельях, дожидаясь второго пришествия фюрера. Все это я слышал, но видеть, конечно, не видел. А что я вообще в Гэдээрии видел? Станции, пока везли на поезде. Городишки с домишками, мимо которых ехали на грузовиках. Трактора и кооперативные поля. А потом - только забор, сосны и все, что внутри забора. Пару раз, правда, вывозили с замполитом в культпоход. Опять полдня в автобусе и несколько часов в Трептов-парке, Потсдаме и там, где капитуляцию подписывали.

- Ты туда лазил? - спросил я у Мусаева.

- Не-а, - мотнул головой хлеборез, - одному страшно.

- Фонарь есть?

- Есть, - ответил Алик, будто этого вопроса только и ждал. Он пошарил за бочкой с квашеной капустой и вытащил большой черный фонарь с тремя сменными стеклами - простым, красным и зеленым. Такими фонарями пользуются, по-моему, регулировщики.

- Пошли, - сказал я, видя, что Мусаев сразу подбодрился.

- Слушай, - пробормотал он, - чего найдем - все поровну, да-а?

- Заметано, - кивнул я, - лишь бы только там мин не было...

- Как мин? - опешил Алик.

- А так. Если этот ход при Гитлере делали, так наверняка не для того, чтоб по нему советские солдаты лазили. Значит, мину могли поставить...

- Может, не пойдем? - хлеборез явно начал жалеть о своем намерении. Страшно немножко.

- Ладно, не сопи, сперва глянем, что в дыре. С фонарем в руке я подошел к зияющему в полу черному квадрату. Высветился неглубокий бетонный колодец, по одной из стенок которого тянулась цепочка стальных скоб. По этим скобам можно было спуститься на три метра вниз, на сухое бетонное дно. Фонарь у меня оказался довольно мощным, и я сумел обшарить его лучом весь колодец. Мин, проволочек каких-нибудь, планочек для рычажков, предназначенных для того, чтоб советские солдаты, задев их, взлетели на воздух, вроде бы не просматривалось.

Зато просматривался темный проем в одной из стенок колодца. Противоположной той, что была утыкана скобами.