Сезон штормов   ::   Асприн Роберт

- Есть лекарства, которые действуют эффективнее, когда они свежие, назидательно проговорил Альтен Сталвиг, подходя к Джабалу, - а исходя из того, что я узнал... - Он вдруг умолк, разглядывая примятые травы. Кстати, о растениях, - пробормотал лекарь, - знаешь ли ты, что лежишь в траве, которая выделяет сок, вызывающий зуд и покраснение кожи? Могут даже появиться язвы.

По какой-то причине скрытая ирония тронула работорговца, и он расхохотался в первый раз с тех пор, как Священный Союз совершил нападение на его поместье.

- Я думаю, целитель, - вымолвил он, унимая смех, - что сейчас у меня есть куда более важные проблемы, чем чесотка. - Усталость и боль взяли над ним верх, и Джабал потерял сознание.

***

Его окружала не темнота ночи, а куда более глубокая тьма камеры.

Они напали на него из темноты, невидимые враги с блистающими кинжалами, и перебили ему колени, пока Джабал отчаянно пытался сопротивляться. Всего один-единственный раз исторгся из его груди громкий крик, когда он попытался подтянуть ноги к груди. Но нечто очень сильное держало его, пока мучители делали свое дело. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, Джабал бессильно свесил голову набок, дав ход нелепым и бессвязным мыслям. В конечном итоге его сознание скользнуло туда, где нет боли, где вообще не чувствуешь ничего.

Мир медленно возвращался к нему, так медленно, что ему пришлось дать бой своему разуму в попытке отличить, где сон, а где явь. Он лежал в комнате.., нет, в хижине. Едва чадила свечка в углу, а через дверной проем внутрь лился солнечный свет.

Джабал в мокрой, покоробившейся от пота одежде лежал на грязном полу. Его ноги от бедер до икр были обмотаны бинтами, аккуратно обмотаны, ибо они потеряли всякую подвижность и держались ровно лишь благодаря перевязке.

Альтен Сталвиг, известный лекарь Санктуария, склонился над ним, загородив солнце.

- Ты проснулся. Это хорошо, - пробормотал он. - Похоже, наконец-то я смогу завершить лечение и отправлюсь домой. Знаешь, ты только второй черный, с которым мне приходилось иметь дело. Тот, другой, умер.

- Салиман! - хрипло позвал Джабал.

- Он снаружи, приводит себя в порядок.. Знаешь, а ведь ты здорово недооцениваешь его. Воин он или нет, однако он сумел заставить меня воздержаться от более благоразумного решения.

Он сказал, что вспорет мне живот, если я не останусь здесь, пока ты не придешь в сознание.

- Салиман?! - слабо рассмеялся Джабал. - Лекарь, он взял тебя на испуг. Он в жизни никого не убил. Далеко не все те, кто служит мне, головорезы.

- Я поверил ему, - мрачно отозвался целитель, - и верю до сих пор.

- И правильно делаешь, - отозвался с порога Салиман.

В одной руке он нес облупившийся глиняный горшочек без ручки, который держал так, словно боялся расплескать жидкость, а в другой держал кинжал Джабала.

Джабал попытался привстать, чтобы поприветствовать своего помощника, и обнаружил, что его руки к чему-то привязаны.

Склонившись над раненым, Салиман ножом перерезал путы на его руках, а потом передал ему горшочек, наполовину наполненный отваром. Отвар был мутноватым, в нем плавали какие-то веточки и трава. Горящий точно в лихорадке Джабал, сморщившись, выпил его и тут же почувствовал облегчение.

- Ты не мог этого знать, - продолжил Салиман, - но я по меньшей мере четыре раза пустил кровь, а двух убил наверняка, прежде чем вытащить тебя из поместья.

- Чтобы спасти мою жизнь?

- Речь шла и о моей тоже, - пожал плечами Салиман. - Нападавшие не отличались особой разборчивостью в выборе жертв...

- Мне хотелось бы закончить свою работу, - вмешался Сталвиг. - Я просидел здесь целую ночь, вы еще успеете вдоволь наговориться.

- Естественно, - ответил Джабал, махнув Салиману рукой. - Когда я смогу наконец встать на ноги?

Вопрос повис в воздухе. Джабал знал ответ еще до того, как лекарь открыл рот.