Стрела Амура   ::   Мамкин Виктор

- Так вы, значит, писатель, а может, сценарист?

- Да, вроде бы и сценарист тоже, - кивнул он, снова улыбаясь и незаметно включая миниатюрную съемочную кинокамеру, укрепленную в виде часов на правом запястье. - А вы кто по профессии?

- Да ничего интересного, - она пренебрежительно махнула рукой. - Я телефонистка.

"А что это такое?" - чуть было не спросил он, но, вовремя спохватившись, тотчас же выяснил с помощью карманного компьютера и автопереводчика значение этого слова.

- Так вы осуществляете связь? О, это очень важное дело.

- Конечно, важное, - согласилась она, - только уж очень однообразна и неинтересна эта работа. Не то что у вас... - Она поглядела на его спортивного типа куртку, темный берет на голове и нацеленный прямо на нее наручный киноаппарат: - А это что у вас на руке? Транзистор?

- Да, - снова справившись с компьютером, подтвердил он. - А что у вас на груди? Тоже транзистор?

- Ну что вы, - засмеялась она. - Это брошка. А у вашей жены разве нет брошек?

- Жены? У меня нет жены. Я, так сказать, еще молод.

- Вот как, - удивленно вырвалось у нее. - Я бы этого не сказала.

Она снова внимательно посмотрела на него, и он, как ему показалось, понял ход ее мыслей. Для обитателей Земли шести континентов он, конечно, далеко не красавец, а его смуглое и подвижное лицо с неглубокими складками на лбу и щеках, столь естественными для жителей Тау, также, возможно, не соответствует местным идеалам юности и свежести. Огорченный и озадаченный, он грустно вздохнул. Как ей об этом сказать, как объяснить, что для них, таутян, живущих по двести земных лет, он в свои сорок два года далеко еще не перешагнул даже рубежа зрелости?

Заметив набежавшую на его лицо тень, смутилась уже девушка и деликатно пришла ему на выручку:

- Ах да, вы ведь все время в разъездах, так что и жениться некогда, - она улыбнулась, но теперь уже тепло и доброжелательно.

Скрепя сердце он принял это ее объяснение, хотя оно не вязалось с его ролью - таутянина - героя и покорителя.

- Да, конечно, - внимательно разглядывая брошку, Олд Дор гадал, где он мог видеть это странно-знакомое приспособление, которое держит изображенный на ней ребенок?

- А что изображено на брошке? Что это означает?

- Как, вы разве этого не знаете? Плохо же вы учили историю...

Это Амур, а в руках у него лук и стрела - оружие древних. А означает это любовь, - она пристально и лукаво взглянула на него. - Кому Амур пустит свою стрелу в сердце, тот и влюбится. Так что берегитесь, - она засмеялась, прищурив свои завораживающие глаза.

Ах, вон оно что. И как это он сразу не догадался: ведь видел же лук и стрелы в руках воинов в свой первый прилет на планету. И, трудно сказать, то ли открывшаяся ему вдруг красота девушки, то ли воспоминания о прошлом вновь вселили в него уверенность.

- Вы поздно предупредили, - сказал он. - Стрела уже попала в мое сердце.

- Вот как! - с иронией воскликнула она. - Не слишком ли это быстро?

Лицо ее стало серьезным, а глаза насмешливыми и холодными. Он с горечью понял, что ошибся, что капитан прав и перед ним действительно не наивная дикарка, а гордая дочь Земли шести континентов.

Он снова взглянул на нее и закусил губу. Она это заметила:

- Вы что-то хотите сказать?

- Нет, вы все равно ничего не поймете.

- Почему же не пойму?

- Да потому, что у вас здесь (он чуть было не сказал: "на Голубой планете"), по-видимому, и не бывает любви с первого взгляда.

- Как сказать... Говорят, что бывает, но я в это не верю. И потом... Ведь вы меня и разглядели только во время этого разговора.

- Нет, я увидел вас значительно раньше, - Олд Дор вспомнил экран наблюдения в гравитолете. Сейчас ему казалось, что уже тогда он испытывал к ней симпатию.

- Интересно, где же? Не во сне ли?

- Нет, в своих мечтах, в своем творчестве.

- А... - несколько растерянно протянула она.