Схизматрица   ::   Sterling Bruce

В отраженном солнечном свете Республики не было ультрафиолета, однако Константин загорел. Его древняя обнаженная кожа была испещрена синевато-багровыми родинками. Он лишился почти всех волос, и вдавленные мозоли в стратегических точках черепа стали доступны всеобщему обозрению. Лечение было долгим и основательным. И вот наконец оно завершилось успехом.

Константин обернулся на звук шагов. Зрачки пластиковых глаз были разного размера – он, очевидно, изо всех сил старался сосредоточить взгляд на пришедшем.

– Абеляр? Это ты?

– Да, Филип.

Робот опустился на пол рядом с креслом, и Линдсей удобно устроился на его мягкой, упругой голове.

– Вот как... Хорошо добрался?

– Корабль был очень старый, – ответил Линдсей. – Что-то вроде летучего дома для престарелых. Там даже ставили «Белую Периапу» Феттерлинга.

– Хмммм... Не лучшая из его пьес.

– Ты, Филип, всегда отличался хорошим вкусом.

Константин выпрямился.

– Может, позвонить, чтобы принесли халат? Когда-то я выглядел лучше.

– Ты бы посмотрел, что там у меня под этим костюмом, – развел руками Линдсей. – В последнее время я не шибко-то тратился на омоложения. Когда вернусь, пройду полную трансформацию. Я отправляюсь на Европу, Филип. Море!

– Значит, в бродяги? Подальше от людских ограничений?

– Да, можно сказать и так... Я захватил с собой планы. – Линдсей извлек из внутреннего кармана брошюру. – Давай посмотрим вместе.

– Хорошо. Чтобы сделать тебе приятное.

Костантин принял брошюру.

На центральном ее развороте красовался портрет ангела – подводного постчеловека. Кожа его была гладкой, глянцевито-черной. Ног и тазового пояса не было вовсе: спинной хребет заканчивался длинным мускулистым хвостовым плавником. От шеи тянулись ярко-алые жабры. Распахнутая черная грудная клетка демонстрировала белые крылоподобные сети, укомплектованные бактериями-симбионтами.

На длинных черных руках – красные, голубые, зеленые фосфоресцентные пятна. Пятна были подключены к нервной системе. Вдоль ребер и плавников тянулись две длинные линии. Снабженные множеством нервных окончаний, они обеспечивали ощущение колебаний воды – новое, водное чувство, нечто вроде осязания на расстоянии. Носоглотка вела в легочные мешки с хемочувствительными клетками. Громадные глаза, лишенные век, определили форму перестроенного черепа.

Держа брошюру перед глазами, Константин пытался сфокусировать на ней взгляд.

– Очень элегантно, – сказал он наконец. – Никаких тебе внутренностей...

– Да. Эти белые сети фильтруют серу для бактерий. Каждый ангел самодостаточен. Черпает жизнь, тепло – все, что нужно, – из воды.

– Ясно. Анархическое сообщество... А говорить они могут?

Линдсей, слегка подавшись вперед, указал на фосфоресцентные пятна:

– Вот это мерцает.

– А размножаться?

– В генетических лабораториях. Подводных. Там можно создавать детей. Но эти создания и сами проживут века.

– Но где же грех, Абеляр? Ложь, ревность, борьба за власть? – Он улыбнулся. – Наверное, они могут допускать бестактности в конструировании экосистем...

– Они не утратили остроты ума, Филип. Если как следует постараются, то изобретут какое-нибудь преступление. Но ведь они не такие, как мы. Их ничто на это не толкает.

– Не толкает... – На щеку Константина села пчела, и он бережно смахнул ее. – Я в прошлом месяце ходил к месту катастрофы. – Он имел в виду место гибели Веры Келланд. – Там деревья. Старые как сам мир.

– Много времени прошло с тех пор...

– Сам не знаю, чего я ждал... Наверно, какого-нибудь золотистого сияния, указывающего, где похоронено мое сердце. Но мы – существа маленькие, и космосу до нас дела нет. Так что никаких признаков не обнаружилось. – Он вздохнул.