Таро Люцифера   ::   Маркеев Олег Георгиевич

 — Все то же самое!

Несколько мгновений он смотрел на получившуюся комбинацию.

— Фатум, сиречь — судьба! — изрек он.

Подрагивающими пальцами, с уже проступившими на коже коричневыми старческими пятнышками, обхватил бутылку темного стекла. Налил в бокал напиток прозрачного сенного цвета. В густом от тепла свечей воздухе распустилось облачко аромата дорогого коньяку.

Князь, покачивая, поднес бокал к свету. Полюбовался игрой света, дробившегося на хрустальных гранях. Покатав напиток по стенкам бокала, он сделал глоток. Посмаковал под языком сладкую горечь.

— Фатум! — повторил князь.

Выбрав гусиное перо, Николай Михайлович придирчиво осмотрел кончик и, попробовав его на бумаге, обмакнул в серебряную чернильницу.

Почерк у него был тяжелый, с наклоном влево, но четкий и разборчивый. Странные угловатые значки, напоминавшие то ли руническое, то ли шумерское письмо, быстро заполняли строку за строкой, видно было, что подобная тайнопись для князя привычна. Дописав очередную строку, он отложил перо, и снова взялся за колоду.

— C’est plus simle que ca, [5]  — пробормотал он.

Пламя свечей дрогнуло, тени на стенах затрепетали. Князь повернул голову, покосился через плечо.

— Сильвестр, я просил не тревожить! — проворчал он.

— Прошу прощения, ваше сиятельство. Прибыли казаки для сопровождения под началом корнета лейб-гвардии гусарского полка. — Мужчина в черном сюртуке остановился, на пороге, чуть склонив голову в поклоне. — Воды для лошадей просят.

— Так дай воды! — чуть раздраженно ответил Козловский. — Вели подождать. Скажи, собирается князь. Не знаю… Вина им предложи. Да смотри, немного! Корнета проведи в гостиную. Подай, что попросит.

— Слушаюсь, ваше сиятельство. — Он помялся. — Подводы так и не прибыли, ваше сиятельство. Что делать?

— Едут, они едут! Через час здесь будут, не сомневайся. А пока вели коляску запрягать. Людишкам скажи, пусть собираются. А то от страха, поди, уже разбежаться готовы.

Секретарь с поклоном отступил за дверь.

Николай Михайлович вновь разложил карты. Сверил расклад с записями в блокноте и тяжело вздохнул.

— Да, судьбу не обманешь.

Чуть склонив голову, он уставился на пламя свечей. Взгляд его стал мутным, пустым. Казалось, что старый князь заснул с открытыми глазами.

— Два века… Без четырнадцати лет, — прошептал он. — Сто восемьдесят шесть лет никто не сможет сломать печать . Все верно. Ибо, сумма дает «шестерку», что есть число печати и число Совершенного.

Словно очнувшись от звуков собственного голоса, князь встрепенулся, собрал карты в футляр.

— Сильвестр! — оборотившись в сторону двери, негромко позвал он, уверенный, что его услышат.

Секретарь неслышно возник в дверном проеме.

Николай Михайлович погрел бокал в ладонях, поднес к носу, наслаждаясь ароматом. Сделал последний глоток.

Прикрыл глаза, и, показалось, вновь впал в недолгое забытье.

— Как ты сказал, фамилия корнета?

— Я не говорил, ваше сиятельство. Корсаков их фамилия.

— Забавно, — задумчиво пробормотал князь. — Корсак, стало быть… Лис степной. Ордынский род, стало быть. И лет ему осьмнадцать, али нет?

— Молод, ваше сиятельство, — кивнул Сильвестр.

— Забавно, забавно… Ну да ладно. Пожалуй, пора.

Он отставил бокал, с натугой приподнялся в кресле.

Секретарь с готовностью поддержал его под локоть. Проводив хозяина к порогу, секретарь метнулся к столу. Взял книги подмышку, сунул блокнот за пазуху, протянул, было руку к футляру с картами.

— Оставь все, как есть!

Сильвестр вздрогнул, поймав на себе пристальный взгляд хозяина.

— Как угодно, ваше сиятельство, — пролепетал Сильвестр.

— Дурья твоя башка, вся моя наука не впрок пошла! Ничего не изменить. А твоей суетой и подавно! Требуется пролить реки крови, чтобы смыть предначертанное. И потребен на то срок не малый.