Завтра   ::   Бабкин Михаил

---------------------------------------------

Бабкин Михаил

Завтра



Михаил БАБКИН

Завтра

Почту он всегда брал вечером, ровно в шесть, потому что жизнь его была расписана почти по минутам, дневная рабочая жизнь. А с шести вечера до семи утра он принадлежал только сам себе и никому другому. И сегодня, ровно в шесть, Виктор Павлович вошел в подъезд, оставив за дверью на улице весенний дождь и шуршащий слякотный поток серых людей.

Подъезд, как и многие другие, был уныл и стандартен, с матом по штукатурке, битыми лампочками под потолком, с грязным заплеванным лифтом. Обычный типовой подъезд с мятыми почтовыми ящиками между первым и вторым этажом, аккурат напротив вонючего мусоропровода.

Виктор Павлович поднялся к своему ящику, ковырнул его плоским дешевым ключом, вынул газеты и, как обычно, отправился пешком на свой седьмой этаж. Это, считал он, было хорошим моционом в городских условиях; Виктору Павловичу было под тридцать и такая прогулка его не утомляла. Вообще-то по имени-отчеству его величали только на работе. С шести вечера до семи утра его звали "Витя, Витек!", а по очень глубокой пьянке так вообще странно Витухарий. И представителен он был только в конторе: черный деловой костюм, галстук в тон рубашке, отстранённый взгляд и со всеми на "вы". Дома, то есть вечером, костюм менялся на демократическую "варенку", "вы" на "ты", и становился Витек нормальным мужиком среднего роста, чернявым, жизнерадостным и страсть охочим (взаимно!) до женщин человеком. Нормальный холостяк с деньгами и без комплексов.

Сегодня день выдался неудачным. Работа что-то с утра никак не клеилась, дождь пошёл... Потом Анечка позвонила и сказала, чтобы вечером не ждал: у нее мама заболела. В общем, полный облом! А в холодильнике стояло венгерское шампанское и сливочный торт, и кассету для видика Витя принес специальную, это... лирическую. Особую. Одно слово, пропал вечер!

В такой душевной прострации Витя был недолго. Нет - так нет. Включив по видику "Депеш Мод", он занялся уборкой. Сначала убрал в себя холодное шампанское, два стакана в четыре захода; ковырнул пальцем торт и не стал его есть; сварил кофе, сел с кружкой и сигаретой у телеэкрана. Потом стало скучно. И тут зазвонил телефон.

Витя дернулся, уронил на штаны пепел и схватил трубку на ползвонке.

- Аня? Анечка?! - радостно крикнул он в мембрану. Трубка помолчала, потом деловито спросила густым басом:

- Витя?

- Витя, - подтвердил Витек.

- Небось, кофеёк дуешь? Телик смотришь? ...И штаны на тебе банановые. Да и тапочки, небось, японские, лечебные, - пророкотала трубка. Витя невольно посмотрел вниз - тапочки действительно присутствовали, как и "бананы".

- А в чем дело? - Витя не любил, когда ему хамили, тем более, неизвестные по телефону. - Вы кто такой, собственно?

- Ага, - сказала трубка и на том конце провода шумно закашлялась.

Витя подождал и, как всегда, когда звонили чужие и не по делу, нажал кнопку определителя номера. Была у него такая хитрая электронная приставка к телефону. Очень, кстати, удобно: выслушал хулигана, потом тут же позвонил к нему и вежливо так предупредил на "первый раз". Первого раза обычно хватало.

- А я к тебе, Витя, и не по делу вовсе. И не знаешь ты меня, и я тебя, считай, тоже. Просто скучно стало, загадал я себе какого-нибудь человечка, простого, бесхитростного, и придумал тебя. И характер твой, и привычки, и телефон с номером придумал. А после взял и позвонил. Да ты не пугайся, предупредила трубка басом, - номерок мой не вычисляй своей приставкой. Не найдешь ведь. Тут такое дело - там, где я, тебя нет. А там, где ты, - меня не существует. Понял?

Витя сказал в трубку нехорошее, вовсе не печатное слово и повесил ее на место.