Башня   ::   Сафонов Дмитрий

— Что с вами? Вы плохо выглядите…

Лифт начал быстро и совершенно бесшумно подниматься.

— Да, я… — в замкнутом пространстве ясно чувствовался кислый запах, доносившийся изо рта писателя. Но это был не запах алкоголя.

Марина деликатно отвернулась.

— Мне кажется, вам надо выспаться. По-моему, вы очень устали.

Сергей Петрович посмотрел на нее, и Марина ощутила на лице холод и липкость остановившегося взгляда необыкновенно расширенных глаз.

— О Боже, — пробормотал он.

Секунды тянулись невыносимо долго. Марине казалось, что это не кончится никогда. «Ну, когда же?» — она подняла глаза на табло, светившееся над головой старика.

Наконец лифт остановился, и Сергей Петрович, поспешно поставив оба пакета на пол, выскочил из кабины. Он, не оглядываясь, спотыкающейся походкой посеменил через огромный холл.

— Сергей Петрович!

Сосед втянул голову в плечи и с опаской оглянулся.

— Вы забыли, — Марина подняла его пакет.

Старик вернулся и протянул дрожащую руку. Марина подумала, что он сейчас промахнется; будет долго хватать воздух, но только не ручки пакета. Но Сергей Петрович сделал над собой усилие, будто сосредотачивался, и вырвал у нее сумку.

— Спасибо… — буркнул он и продолжил свой путь.

— Мам, он что, дурак? — Двери лифта еще не успели закрыться, и Марина испугалась, что сосед услышит.

«Впрочем, он, наверное, ничего сейчас не слышит», — успокоила она себя. Но реплика сына требовала правильной реакции.

— Валерик… Почему «дурак»? Он…

«А что он? Как это еще можно назвать? Во всяком случае, он не кажется нормальным человеком».

— Наверное, он просто не выспался… Устал…

— Ну-ну… — скептически изрек Валерик. — Устал…

Лифт тронулся.

«И это тоже моя Башня, — подумала Марина. — Все это: самое высокое и самое красивое здание в Москве, открывающиеся стеклянные двери, охраняемая территория, вестибюль, выложенный мраморными плитами, скоростные лифты и полубезумный старик, который боится в них ездить один; все это — МОЯ Башня».

— Пожалуйста, проходите!

Обстановка риэлторской конторы была простенькой, если не сказать — убогой. Посреди комнаты стоял стол, на нем — компьютер. В углу — аппарат с холодной водой, что было весьма кстати: на улице стояла ужасная жара.

Риэлтор — по виду почти мальчик — услужливо отодвинул стул, чтобы Марина села. Она поблагодарила его кивком головы. Рядом сел Владимир. Лицо его было, по обыкновению, мрачным.

Марина давно заметила, что у него мрачное лицо. Как давно? Ну, наверное, месяц назад. Она пробовала вызвать мужа на откровенный разговор, узнать, что его так гнетет, но ничего не получалось. Владимир отделывался короткими, ничего не значащими фразами: «Ничего. Тебе показалось», но она знала наверняка, что ей это не кажется.

— Что-то на работе? — спрашивала она, понимая, что других причин просто быть не может.

— Все в порядке, — неизменно отвечал он. Конечно же, ничего не было в порядке. У него отнимали его бизнес, отлаженный и функционирующий, как часы, но Владимир не хотел говорить об этом жене. Считал, что на это у него есть веские причины.

Владимир думал, что всего добился своим умом и энергией. «Человек, который сделал себя сам», — частенько любил повторять он. Отчасти это было правдой.

Все истории людей, добившихся крупного успеха, напоминают старый анекдот. Журналист спрашивает у мультимиллионера: «Как вы заработали свое состояние?» Тот отвечает: «Очень просто. Нашел яблоко, помыл, продал. Купил два. Помыл, продал, купил четыре… » — «А потом — тонну, грузовик, вагон, да?» — «Нет. А потом умерла бабушка в Канаде и оставила мне наследство».

Если покопаться, всегда найдется какая-нибудь бабушка. Была такая и у Владимира.