Добродетель и соблазн   ::   Джонсон Сьюзен

 — Хотя если я совсем вырублюсь, разрешаю тебе посильнее стукнуть меня кулаком, чтобы привести в сознание.

— Ставр! — Оттолкнувшись и держась на руках, она с упреком смотрела на него. — Мы должны подождать.

Его хватка оказалась поразительно сильной, когда он, удерживая ее зад над собой, прогнулся бедрами так, что она почувствовала его эрекцию.

— Больше не ждем, — буркнул он и, весь дрожа от нетерпения, принялся стаскивать с себя штаны, зная, что не переживет, если заботливая рука остановит его. — Я устал от болтовни, — добавил он сердито. А когда его восставший член выскочил на свободу, он был вознагражден, услышав ее тихий лихорадочный стон. — Уж ты-то не причинишь мне боли, — прошептал он, задирая ее юбку и нижнюю рубашку, стягивая с нее шелковые и муслиновые одежды. — Вот теперь я знаю, что жив.

Она вдруг поняла то, что казалось ей спешкой и безумием.

— Мне не надо спорить с тобой.

— Да, не стоит. — Он деликатно поглаживал растопыренными пальцами изгибы ее бедер. — Ты все равно проиграешь.

— Или выиграю, — парировала она страстным шепотом, слегка двигая бедрами под его руками.

Он тихо рассмеялся:

— Мы оба окажемся в выигрыше.

— Начнем прямо сейчас? — поддразнила она, едва заметно шевелясь под его торчащим членом.

— Сейчас было бы в самый раз, — пробормотал он многозначительно.

Она встала на колени над ним.

— Я вижу, здесь ран нет… — Она пробежалась пальцами по всей длине толстого пениса.

— Все во вполне рабочем состоянии, — ответил он насмешливо.

— Нам придется убедиться в этом, — заметила она игриво.

Она смотрела, как его член под ее руками на глазах набухает и растет, блестящая головка трепещет в унисон с биением сердца, приобретает темно-алую окраску. Его глаза закрылись, спина выгнулась дугой, а она любовалась творением рук своих.

— Да ты чудо как здоров, — пробормотала она и покрепче сжала пальцы. Результат не замедлил сказаться — член восстал заметно сильнее. — Прелесть моя, ты просто рвешься в бой, — пробормотала она.

Его ресницы приподнялись, зеленые глаза пылали.

— Я рад, что ты согласна, ведь я готов месяц не выпускать тебя из постели. — Его палец скользнул по лобку, затем ниже, деликатно обследовал липкую, влажную щель. — Надеюсь, ты сможешь продолжать. — Чуть подтолкнув ее вверх, его палец проник в ее сладостное лоно, и она растаяла вокруг него, сочная и теплая, взмокшая от вожделения.

— Потому что мне хочется, чтобы это длилось бесконечно… — Он перевел дух и засунул еще один палец.

Озабоченная интенсивной пульсирующей болью между ног, она смотрела на него невидящим взглядом, пытаясь понять смысл его слов.

— Длилось? — В ней нарастало предчувствие оргазма, и она никак не могла понять слово «длилось», вполне разумное в других обстоятельствах. — Пожалуйста… не говори этого, — задохнулась она, неистово ерзая на его пальцах.

— Ну, может, в следующий раз, — пробормотал он, вынул пальцы, перевернулся и устроился у нее между ног, не чувствуя боли благодаря нарастающему вожделению.

— Ты не против, правда ведь? — проронила она, раздвинула ноги пошире, прогнулась дугой бедрами вверх и принялась лихорадочно тереться влажной плотью о его восставший член.

Не склонный отвечать, умирая от наслаждения, он прижал ее бедра, быстро пристроился к зовущему жару и вошел в нее, в ее сладостное убежище.

Уцепившись за его плечи, она заставила его войти глубже, поглотив своей шелковистой пульсирующей плотью, со страстью, от которой закипает кровь, о которой он мечтал в мучительные месяцы выздоровления.

— Ну как, ты чувствуешь, что ты живой? — задыхаясь, вопрошала она, охваченная радостью жизни.

Тихое урчание, вырвавшееся из его горла, было продолжением его ответа, выражая переполнявшие его чувства.