Мечтай обо мне   ::   Литтон Джози

Такая роль мне больше по душе, чем уговоры вернуться к законному супругу.

Невзирая на причину, по которой Вулф захватил священника с собой в Хоукфорт, Кимбра была рада, что именно он крестил ребенка. Он нравился ей не в пример больше, чем унылый отец Элберт, замковый капеллан. Тот был того же сорта, что и Дора, — должно быть, поэтому они проводили вместе столько времени. Уговорить его обязанностей в пользу брата Джозефа было нетрудно.

Крещение стало хорошим предлогом для нового пира. Хоты Дора охрипла, доказывая, что это преступная расточительность, Хоук созвал в гости всю округу, и не только. Главный зал не мог вместить всех, поэтому часть столов выставили во внутренний двор. Все они ломились от яств, что редко случается по весне. Среди гостей прошел слух, что кушанья готовились из запасов, которые викинги прихватили с собой для осады Хоукфорта, но все были достаточно тактичны, чтобы не упоминать об этом вслух.

Вулф вынес Кимбру к гостям на руках, усадил в кресло и сам занял место рядом. Хоук и Дракон уселись по бокам от них. Гости выстроились в длиннющую очередь, чтобы лично поздравить счастливых родителей и преподнести подарки. Король Альфред тоже прислал своих представителей и щедрые дары.

Поначалу Кимбра внимательно слушала представляющихся гостей, но их было так много, что она стала пропускать имена мимо ушей. К ее удивлению, всех занимал не только ее супруг-викинг, но и она сама. Наслышанные о ее уединенной жизни в Холихуде, о похищении и последующем браке, гости желали сами составить впечатление. Прежде такой ливень внимания стоил бы ей полного опустошения, но близкое присутствие Вулфа дарило поддержку и внутренний комфорт, так что Кимбра по-настоящему наслаждалась пиршеством.

В какой-то момент она заметила Олафа и поманила его. Разумеется, он был среди тех, кто явился осаждать Хоукфорт, но до этого дня всячески избегал Кимбру. Он и теперь подошел с заметной неохотой. Кимбра взяла широкую грубую руку и ощутила исходящие от Олафа стыд и раскаяние. Этому надо было положить конец.

— Я рада, что вы здесь, Олаф, — сказала она ласково. — Надеюсь, когда наш сын достаточно подрастет, вы согласитесь быть ему наставником.

Старый воин долго смотрел на Кимбру.

— Благодарю за доверие! — наконец произнес он.

Вулф, внимательно следивший за этой сценой, приказал, чтобы принесли еще одно кресло. Одноглазый смущенно уселся. Кимбра и Вулф с улыбкой переглянулись, окончательно ставя точку на истории с «бичеванием».

Пиршество еще шумело вовсю, когда ярл Скирингешила отнес супругу в спальню. Он мог бы вернуться к гостям, но предпочел остаться со спящей Кимброй. Вулф долго лежал рядом, опираясь на локоть и глядя в ее умиротворенное лицо. Они снова были вместе, они любили друг друга, и в это все еще верилось с трудом, а спящий в колыбельке ребенок казался настоящим чудом.

Вулф смотрел и ощущал, как рассасывается в груди тяжелый ком негодования и обиды на жизнь. Тот оставался в душе с тех самых пор, когда он, мальчишка, стоял среди руин родного города, у могилы родителей. Вулф сжился с этой тяжестью, научился не обращать на нее внимания, но знал, что она есть. Грубый незаживающий шрам. Сейчас, в мирной тишине спальни, он чувствовал, что исцелился душой.

Кимбра спала. Не прикасаясь, Вулф проследил кончиком пальца контур ее полных губ, провел по белой шее. Он хорошо помнил свое первое впечатление от Кимбры. Тогда он решил, что она слишком совершенна, слишком возвышенна, как статуя божества.

Он ошибся. Кимбра была женщиной из плоти и крови, истинным воплощением всего женского. В ней было все, чего недоставало ему, поэтому вместе они составляли совершенное целое.

Но и это было не все. Их счастливый брак стал залогом мира между двумя народами.