Подставное лицо   ::   Словин Леонид

- Вы звонили из дому?

- Нет.

- Кто-нибудь мог об этом знать?

- Думаю, нет. Я звонила в Соколову Пустынь из отделения связи на Дубниковке.

- Приезжали специально для этого?

- Да. Просила все мне вернуть.

- Николай сразу согласился?

- Нет. Сначала Николай и слышать не хотел ни о каких письмах. Я, как могла, пыталась его убедить... - Она не сняла сумку, так и держала ее перекинутой через плечо. - Наш первый разговор закончился ничем. Во второй раз я все-таки объяснила, что мне крайне необходимо хотя бы одно мое письмо. Из Пицунды. Отправленное две недели назад.

- Вы отдыхали в Пицунде?

- Да. Написала оттуда, как обычно, на адрес брата.

- Николай поинтересовался, зачем оно вам?

- Я сказала, что в нем запись, необходимая при расчетах. Настоящую причину я не могла открыть - не хотела его расстраивать. К счастью, Николай поверил.

- И привез всю пачку.

- Просто он не мог найти то письмо. На это я и рассчитывала.

- Когда Николай приехал на вокзал? - Разговор вел Антон.

- Без двадцати десять.

- В двадцать один сорок...

- Ему пришлось после работы добираться автобусом до Каширы, потом электричкой.

- Дальше.

- Я ждала у головного вагона. Он сразу подошел: я описала по телефону, как буду одета.

- Кто-нибудь находился в это время неподалеку от вас, у электропоезда? Не заметили?

- Пассажиров в электричке было много. Возможно, кто-то следил за нами... Не обратила внимания. В Москве Николай стал сговорчивее. Я предложила поужинать - знала, что он любит выпить. Чтобы как-то заранее примирить его с тем, что письма останутся у меня, я предложила положить их в автоматическую камеру хранения.

- Тонко, - признал Антон.

- Мы спустились в зал для автоматов, нашли свободную ячейку.

- Николай решил, что не уедет сразу?

- Он все равно не успевал на последний автобус. Пришлось бы ночевать в Кашире, на вокзале. Мы зашли в ресторан в центральном здании. Заказали ужин. Сама я не ела, не пила. Боялась, что он передумает. - Пальцы ее задвигались, она поправила ремешок сумки. - Сидели до закрытия, потом перешли в зал ожидания. Остальное знаете.

- А как Николай?

- Он даже не вспомнил о письмах. - Она снова поправила сумку. Николай - сводный брат Сергея. Старше его на одиннадцать лет. Полная его противоположность.

- Как он вел себя в ресторане?

- Захмелел. Рассказывал всякие смешные случаи.

- Кем он работает?

- Механиком в доме отдыха.

За окном застучали компрессоры очередного сцепа. Электрички следовали теперь одна за другой. Короткий ночной перерыв в службе движения закончился.

Денисов поднялся из-за стола, подошел к окну. Происшедшие события, действующие лица, их связи, мотивы поведения - все было расставлено по местам. Оставалось уточнить детали.

- Кто набрал на ячейке шифр?

Женщина обернулась к нему.

- Николай. Восемьсот девяносто шестая ячейка.

- Расскажите подробнее.

- Я стояла сбоку. Он подозвал меня, показал шифр. Письма лежали в одном большом конверте.

- А кто клал конверт в ячейку?

- Я. Справа, за выступ. Записала шифр. "Б-042". Потом Николай захлопнул дверцу. Мы уже отошли, но он вернулся - проверить, хорошо ли закрыт ящик. Подергал ручку...

- Он действительно Николай?

- Да, - она удивленно взглянула на него. - А моего друга действительно зовут Сергеем. Фамилии обоих - Максимовы...

Денисов снова взглянул за окно. Ближайший светильник был неисправен, наполнен подслеповатым фиолетово-розовым излучением. Другие светильники словно прошли эту изначальную стадию яркости к последней, пронзительной заливавшей пустой перрон.

- Значит, имена и фамилии настоящие?

- Почему вы спрашиваете?

- Дело в том, что начало шифра, как правило, - первая буква имени или фамилии.

- Друзья называют меня Беатой...

- Это если бы вы сами набрали шифр.