Ожерелье из ласковых слов   ::   Майклс Ли

Потому что я не подыгрывала тебе и не собиралась дожидаться, пока тебе надоем.

— Это не очень приятно слышать, — признал он, — но это правда. И только когда ты уехала, я понял, почему на самом деле я не хочу, чтобы ты уезжала. С твоим уходом образовалась пустота в сердце, и только ты можешь ее заполнить. Я уже принял на себя все обязательства, еще не осознавая этого. Слово «навсегда» больше не пугает меня, если речь идет о тебе… Знаешь, у меня были все шансы, которые судьба может дать мужчине, и я все испортил. У меня нет права просить еще об одном. Но… мне кажется, ты не смогла бы заниматься так со мной любовью, если бы я ничего для тебя не значил. И если ты сжалишься и позволишь мне искупить свою вину…

Он замолчал, уронив лицо на ладони.

— Я думаю, — тихо сказала она, — что могла бы посмотреть, как ты будешь это делать.

Он поднял голову. Надежда и восторг у него в глазах наполнили Дэниелл такой любовью, что ей уже было не до поддразнивания. Она протянула ему дрожащую руку. Он взял ее, приложил ладонью к своей щеке, затем притянул Дэниелл к себе так близко, что она перестала понимать, биение его или своего сердца она слышит.

Он поцеловал ее почти неловко, с неуверенностью, которая тронула ее больше, чем любая искусная ласка. Когда она ответила ему, он стал целовать ее со страстью, близкой к отчаянию.

— Выйдешь за меня? — прошептал он. В ответ она лишь кивнула и прижалась к нему еще крепче.

Когда мир вокруг них перестал кружиться, Дэниелл вновь обрела способность думать. Тепло его рук, ритм его дыхания наполняли ее таким блаженством, что ей совсем не хотелось шевелиться. Но оставались некоторые вопросы.

— Дики, — нежно сказала она.

— Да, дорогая?

— Не то чтобы я не хотела возвращаться в Элмвуд, но…

Он поцеловал мочку ее уха.

— Но ты не хочешь возвращаться в Элмвуд. Все в порядке. Если ты хочешь жить в Париже…

Она покачала головой.

— Твоя мать может туда приехать.

— После того, что я ей наговорил… Впрочем, этим ее не собьешь. Ладно, Париж отменяется.

— Я не хочу сказать, что у меня совсем нет желания возвращаться. Но… моя диссертация так важна для меня. Я так долго откладывала защиту. — Она перевела дух. — И если ты можешь жить где угодно…

Он заглянул ей в глаза и рассмеялся.

— Если это все, чего ты хочешь, я с удовольствием буду носить твои книжки, переворачивать страницы, приносить тебе кофе, массировать тебе шею… если только ты иногда будешь поднимать глаза от своей домашней работы и улыбаться мне.

— Думаю, я это смогу. Дики…

— Да, дорогая?

Она склонила голову набок и смотрела на него, наслаждаясь светом, который излучали его глаза.

— Я люблю тебя, Дэниелл. Я никогда не думал, что когда-нибудь скажу это женщине. Я никогда не думал, что когда-нибудь захочу от какой-либо женщины услышать эти слова.

Она засмеялась и прошептала:

— Я люблю тебя, Дики!

Пока он ее целовал, она не могла думать ни о чем. Шуршание листочка бумаги вернуло ее к действительности. Это был чек, который он привез ей. Он весь помялся, от тепла ее руки чернила на ее подписи немного растеклись. Она посмотрела на чек, потом на него.

— Дики… ты не возражаешь, если я переведу его на счет музея?

Его губы мягко ласкали ее щеки и виски.

— Конечно, нет, если только ты не захочешь объединить его со второй половиной.

— С твоей долей? — с сомнением спросила она. — Где она?

— Ты всегда будешь подозревать меня в денежных вопросах? — но тон у него был шутливым. — Я вернул ее Пэм и Грегу.

Дэниелл отодвинулась от него и посмотрела недоверчиво ему в глаза.

— После сложнейших переговоров ты с таким трудом заключил эту сделку, а теперь просто отдал назад эти деньги?

— Им будет сложно поначалу. Небольшой дополнительный капитал не помешает.