Серебряный лебедь   ::   Мартин Дебора

Девушка чувствовала, что если он не сумеет осуществить задуманное, то она лишится рассудка.

Какая жалость, что сейчас нельзя прибегнуть к испытанному способу, который неизменно помогал ей справиться с душевной болью! Обычно в тяжелые минуты Анабелла закрывала глаза и старалась представить себя другим человеком. Она мысленно переодевалась в придуманные ею наряды, давала себе новое имя, и мало-помалу собственные горести отступали. Этот прием не раз помогал ей вынести самые тяжелые побои.

Но увы, сегодня это не поможет. Обжигавшая ее боль была слишком сильной, слишком мучительной. К тому же Анабелле сегодня предстояло действовать, и она не могла позволить себе уйти в придуманный мир.

– У меня ужасные новости, – раздался рядом с ней женский голос.

Анабелла оглянулась на крупную женщину с копной густых вьющихся волос и с облегчением вздохнула, узнав Чэрити. Разница в возрасте между ними составляла всего пять лет, и благодушная, уравновешенная вдова была для Анабеллы скорее старшей сестрой, чем служанкой. Впрочем, судя по ее виду, сейчас Чэрити была в крайнем волнении. – Что за ужасные новости? – переспросила Анабелла. – Говори скорее!

– Доктор не сможет заняться твоей матерью.

Анабелла побледнела. На какое-то мгновение ее охватил панический ужас, но, сделав глубокий вдох, она справилась с собой.

– Как не сможет? Я же отдала ему все золото, какое у меня было. Он обещал мне, что сделает для моей матери все возможное. Он поклялся!

Лицо Чэрити помрачнело:

– Это не его вина. Кто-то донес шерифу о твоих намерениях, и шериф решил помешать нам. Он поставил в засаду у дома доктора трех здоровенных солдат, чтобы перехватить повозку, как только она приблизится к дому. Шериф разрешит тебе отвезти тело матери только на кладбище и никуда больше.

Бессильное отчаяние сковало сердце Анабеллы.

– Это была единственная возможность спасти ее, пусть даже призрачная, но все-таки… – прошептала она.

Анабелла читала рассказы о людях, выживших после повешения. Если шейные позвонки выдерживали тяжесть тела, то человек на некоторое время терял сознание, но имел шанс остаться в живых. В прошлом году друзьям Тома Уоткинса удалось тайком увезти тело с виселицы и доставить к доктору, который согревал его и делал Тому кровопускания до тех пор, пока тот не ожил. В конце концов он ушел из дома врача на собственных ногах. Уоткинс скрылся от солдат, разыскивающих его, и, насколько ей было известно, до сих пор тайно проживал где-то в Лондоне, будучи совершенно здоровым.

Это воспоминание навело Анабеллу на мысль о том, сколь быстро пролетело время с того момента, как мать взяли под стражу, отправили в тюрьму и вынесли приговор… Смертная казнь через повешение… Впрочем, приговор мог быть только таким, ведь мать на глазах у слуг убила отца Анабеллы.

«Нет, не отца, а отчима», – поспешила поправиться девушка, подавив подступившее к горлу рыдание.

Анабелла знала, как норвудские обыватели обсуждают преступление, совершенное ее матерью – «ужасное преступление, совершенное бесчестной женщиной, подстрекаемой ее необузданной дочерью». Иначе и не могло быть, ведь дело в суде было представлено именно так: добропорядочного сквайра убила подлая женщина без видимых причин. А если даже и можно было предположить, что отец наказывал свою непокорную дочь, то вероятней всего вполне заслуженно и ни в коей мере не прибегая к жестокости, а жена его, словно потеряв рассудок, набросилась и вонзила в его честную грудь кухонный нож.