Послушаем за Глухого   ::   Макбейн Эд

Я же вам говорил, что это его визитная карточка.

– М-да, – задумчиво произнес мистер Анджиери.

– Итак, давайте я составлю список пропавших вещей.

Управляющий Реджинальд Кой оказался негром. Он поведал Клингу, что работает в этой должности с момента демобилизации из армии в 1945 году. Он сражался в пехоте, участвовал в операциях по освобождению Италии, где и схлопотал пулевое ранение в ногу. С тех пор он сильно прихрамывал. Военная пенсия и жалование управляющего обеспечивали безбедное существование для его жены и троих детей. Семья Коя жила в квартире из шести комнат на первом этаже.

Время было за полдень. Клинг и Кой сидели за стерильно чистым кухонным столом и, прихлебывая пиво, вели беседу. Из другой комнаты, где дети смотрели по телевизору мультфильмы, доносился веселый детский смех, перемешиваясь с голосами взрослых.

У Реджинальда Коя был отличный послужной список. Ребята из архива поработали на славу. Кой – ветеран второй мировой войны, был тяжело ранен, всегда много и честно трудился, был примерным мужем и отцом, дружелюбным, приятным в общении человеком. Любого полицейского, который плохо бы относился к Кою, можно было бы смело назвать расистом, придирающимся к цвету кожи, лжецом, нарушающим устои общества, и вообще малокультурным человеком. Клинг попробовал с самого начала объективно подойти к Кою, но понял, что его симпатии к ветерану помимо воли овладевают им все больше. Кой сразу понравился детективу. Не мог такой человек иметь что-то общее с ограблением. Само это сопоставление не укладывалось в голове Клинга. Но Кой имел дубликаты ключей, и потом, даже самые кроткие ангелы, случается, проламывают своим матерям головы, и Клинг был обязан задать этому человеку обычные в таких случаях вопросы. По крайней мере, нужно было о чем-то говорить, пока они мирно пили превосходное пиво.

– Мистер и миссис Анджиери сказали, что они уехали на Ямайку двадцать шестого марта. Это совпадает с вашими записями?

– Да, – кивнул Кой. – Они улетели в пятницу, поздно вечером. Сказали мне, что уезжают, и просили присматривать за квартирой. Мне ведь по долгу службы нужно знать, кто живет в данный момент в доме, а кто нет.

– Так вы присматривали за квартирой, мистер Кой?

– Да, – ответил Кой и, поднеся бокал с пивом к губам, с видимым удовольствием отхлебнул большой глоток.

– Каким образом?

– Я заглядывал туда пару раз.

– Когда это было?

– Первый раз в среду, на следующей неделе после их отъезда, и еще раз в прошлую среду.

– Вы закрывали дверь после этого?

– Конечно!

– А не показалось ли вам, что кто-то уже побывал в квартире?

– Нет. Все находилось на своих местах, все шкафы закрыты, все чисто и убрано. Все было в порядке, не то, что сейчас, когда они вернулись.

– Значит, в среду вы были здесь?

– Да, в прошлую среду.

– Это у нас было... – Клинг достал карманный календарик. – Седьмое апреля.

– Наверное. Я не помню точно, какое это было число.

– Все верно, седьмое апреля.

– Значит, так тому и быть, – согласился Кой, кивая головой.

– Из этого следует, что квартира была ограблена между средой и вчерашней ночью. Может, вы заметили кого-либо постороннего, заходившего в здание в этот промежуток времени?

– Нет. Я очень внимательно слежу за всем в доме. Сейчас вокруг болтается много разного жулья, которое под видом ремонтников или разносчиков так и мечтает забраться внутрь и стащить все, что плохо лежит. Я держу ухо востро. Наш районный полицейский тоже хороший парень, он прекрасно знает всех живущих в нашем районе и частенько останавливает чужаков, чтобы выяснить, зачем они явились сюда.

– А как его зовут?

– Майк Ингерсол. Он давно уже здесь служит.

– Да, я его знаю, – сказал Клинг.