Улица вечерних услад   ::   Сазанович Елена Ивановна

Аннотация: Впервые напечатана в 1997 г . в литературном журнале «Брызги шампанского». Вышла в авторском сборнике: «Улица вечерних услад», серия «Очарованная душа», издательство «ЭКСМО-Пресс», 1998, Москва

---------------------------------------------

Елена Сазанович

Улица вечерних услад

Вот уже много дней я ни выношу вид бумаг и чернил. И книжные магазины обхожу стороной. И почту не забираю. Наверно потому, что все это напоминает мое ремесло. Напоминает бессонные ночи. Неисчислимое количество пустых пачек от сигарет. Недопитых бутылок. Головные боли. И учащенное биение пульса. А еще напоминает страх. Страх, что ничего не получится. Я уже давно понял, что получается у тех, кому этот страх не знаком. Получалось у Китова, моего старинного товарища по перу. Он писал с такой же легкостью, с какой гонял на мотоцикле. С такой же легкостью он и погиб. И я все чаще жалею, что так и не нашел времени с ним поговорить по душам. Без сомнений, разговор наших душ состоится. И без сомнений, далеко не здесь. И мне остается молить Бога, чтобы это случилось не скоро. Потому что больше всего на свете я люблю жизнь. И ценю ее больше всего на свете. Даже если она не так часто ко мне благосклонна. Впрочем, ее благословений я никогда не выпрашивал. Я просто принимал в ней все. Осенние дожди. Одиночество. Утренний свет. И удачу. И еще многое-многое другое. Наверно, именно из-за этой моей благодарной любви к жизни я каждое утро прихожу в это маленькое кафе. Усаживаюсь за столик в самом углу. И заказываю чашечку крепкого кофе. Я не знаю почему, но именно с этого момента я начинаю чувствовать жизнь. Прикасаюсь губами к горячему горькому кофе. Затягиваюсь глубоко сигаретой. И от удовольствия зажмуриваю глаза. И на минуту жалею Кита. Что этого удовольствия ему уже разделить не суждено. Что ж. Возможно, его удовольствие было в другом. Удовольствие бешеной скорости. Бешеного падения. Бешеной жизни. И бешеной смерти. И если он когда и заглядывал сюда с утра. То только, чтобы подмигнуть мне. Похлопать по плечу. И рявкнуть в самое ухо:

– Салют, старик! Ты все такой же зануда! Я у тебя отхлебну глоточек?

Я молча кивал. А он набрасывался на мой кофе. И с шумом отхлебывал «глоточек». А я с опаской косился, как бы он не проглотил заодно чашку. Для него это бы ничего ни стоило. И я заказывал себе повторный кофе. И уже слышал треск его мотоцикла, сквозь который раздавался его оглушительный смех. Кит тоже любил жизнь. Я в этом уверен. И так ею легкомысленно пренебрег. Когда я увидел его. Покорно покоящегося в гробу. Мне захотелось расхохотаться. Настолько нелепо он выглядел в черном костюме и остроносых туфлях. В которые, по всей видимости, вырядила его последняя жена. Любительница подобных нарядов. Что ж. После своей смерти у него не хватило наглости ей сопротивляться. Но по его удрученному виду я понял, что он в полном недоумении. И я подошел и похлопав его по плечу:

– Ничего, старик. Как знать, возможно, там это и пригодится. Во всяком случае, можешь загнать.

Скорбящие гости возмущенно заохали. И я услышал, как кто-то зашипел в мою спину:

– Они все чокнутые, эти писаки.

– И все алкаши, к тому же.

Мне захотелось вслух возмутиться. И я даже поправил пиджак, чтобы держать речь над гробом безвременно погибшего товарища. Я хотел сказать, что он был не писака, а поэт. И не алкаш, а так – любитель чуть-чуть выпить. Но я вновь увидел лицо своего друга, которое мне говорило:

– Не связывайся, старик, хоть в такой день. В такие дни, говорят, скандалы не устраивают.

– А ты откуда знаешь? – хотел было я возразить ему. Но, махнув рукой, направился к выходу. Больше мне здесь было делать нечего. И какой смысл разговаривать с мертвым Китом? Мертвый Кит стал никому не нужен. Даже его последней жене.