Адъютант его превосходительства   ::   Болгарин И Я

Я скоро буду! - И обернулся к Кольцову: - Идем! Представлю тебя Лацису!

Они спустились вниз, где старательные красноармейцы попрежнему разбирались в пулемете, прошли мимо двух часовых, которым Фролов на ходу бросил: "Товарищ со мной!" - и вошли в большую комнату, из окон которой виднелись, словно на картине, обрамленной рамой, недвижные купола Софийского собора. Входя в комнату, Кольцов прежде всего увидел эти сверкающие на солнце купола и лишь затем уже стоящего у окна хозяина-Мартина Яновича Лациса. Выше среднего роста, с черной аккуратной бородкой, с тонкими чертами интеллигентного лица, на котором выделялись Слегка прищуренные серые спокойные глаза, он скорее был похож на ученого, нежели на военного, а хорошего покроя, тщательно отглаженный костюм, голубой белизны сорочка и умело подобранный галстук подчеркивали в нем человека тонкого вкуса.

Лацис предложил Кольцову сесть и несколько мгновений, не таясь, не боясь смутить гостя, неторопливо, в упор рассматривал его, словно хотел лично убедиться во всем том, что рассказывал ему об этом человеке Фролов. И странно, под этим прямым взглядом Кольцов не чувствовал себя ни неловко, ни беспомощно - это был доброжелательный взгляд, взгляд человека, который хотел верить ему, Кольцову.

- Фронтовую обстановку товарищи вам, конечно, уже доложили?

- Рассказывал, Мартин Янович, - ответил за Кольцова Фролов.

Лацис вернулся к столу:

- Трудно нам сейчас! Но мы должны, мы обязаны выстоять.

Поскольку белые бросили в наступление все, что имели, - дела вот-вот дойдут до кульминации. Струна натянулась до предела, должна лопнуть. Если мы сумеем выстоять - им конец. В этом сейчас тактика революции.

- Мартин Янович, успехи на фронте во многом зависят от тыла. Кольцов посчитал долгом поделиться своими первыми впечатлениями от Киева. - Я прошел по городу... Рестораны, кабаки, казино... Это же "пир во время чумы".

Лацис сощурился, усмехнулся, продолжил тем же ровным, спокойным голосом:

- Рестораны, кабаки и фланирование господ по Крещатику - это самое невинное из того, что вам довелось увидеть... Мы ежедневно сталкиваемся с саботажем, спекуляцией, изготовлением фальшивых денег. Сталкиваемся с заговорами и шпионажем... Сложная обстановка, чего там! И людей у нас не хватает, и взять их неоткуда: почти все коммунисты по партийной мобилизации ушли на фронт.

Эти хорошо известные факты в устах Лациса приобретали выразительность и силу.

- И все-таки мы с этим справляемся, трудно, но справляемся. И уверен - справимся!.. Но есть участок работы, который мы еще недостаточно наладили. Это - разведка.

В кабинете стало тихо, лишь Фролов несколько раз осторожно чиркнул спичкой, разжигая погасшую папиросу.

Лацис легкой походкой прошелся до окна, мельком устало взглянул на купола, вернулся, присел напротив:

- Я имею в виду не войсковую разведку, в которой вы, как говорил мне товарищ Фролов, служили на фронте.

- Да, в германскую командовал ротой разведчиков в пластунской бригаде генерала Казанцева, - сообщил Кольцов.

- Знаю... В данном же случае речь идет об иной разведке.

Мы, по существу, ничего не знаем ни о силах противника, ни - о его резервах. Боремся с ним вслепую. А нам нужно знать, что делается у него в тылу. Какие настроения... Вот с такой разведкой дело у нас пока обстоит неважно. Все, что мы сейчас имеем, - это в основном донесения подпольщиков. - Лацис здесь сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность последующих слов. - В тылу белых работают воистину замечательные люди. Во многих городах уже появились подпольные большевистские ревкомы, созданы партизанские отряды, ведется большая подрывная и агитационная работа, но возможностей для квалифицированной разведки у них мало. Нам нужны люди, которые могли бы внедриться во вражескую офицерскую среду. Вы понимаете, к чему я все это говорю?

- Да, Мартин Янович. Товарищ Фролов меня вкратце информировал, - тихо произнес Кольцов.

- Мы намерены предложить вам такую работу, - спокойно сказал Лацис.

Кольцов какое-то время сидел молча.