Полное собрание сочинений. Том 14   ::   Сталин Иосиф Виссарионович

Нет, замена одного общественного порядка другим общественным порядком

является сложным и длительным революционным процессом. Это не просто стихийный процесс,

а это борьба, это процесс, связанный со столкновением классов. Капитализм сгнил,

но нельзя его сравнивать просто с деревом, которое настолько сгнило, что оно само

должно упасть на землю. Нет, революция, смена одного общественного строя другим

всегда была борьбой, борьбой на жизнь и смерть. И всякий раз, когда люди нового

мира приходили к власти, им надо было защищаться от попыток старого мира вернуть

силой старый порядок, им, людям нового мира, всегда надо было быть настороже, быть

готовыми дать отпор покушениям старого мира на новый порядок.

Да, Вы правы, когда говорите, что старый общественный строй рушится, но он не

рухнет сам собой. Взять, например, фашизм. Фашизм есть реакционная сила, пытающаяся

сохранить старый мир путем насилия. Что Вы будете делать с фашистами? Уговаривать

их? Убеждать их? Но ведь это на них никак не подействует. Коммунисты вовсе не идеализируют

метод насилия. Но они, коммунисты, не хотят оказаться застигнутыми врасплох, они

не могут рассчитывать на то, что старый мир сам уйдет со сцены, они видят, что старый

порядок защищается силой, и поэтому коммунисты Говорят рабочему классу: готовьтесь

ответить силой на силу, сделайте все, чтобы вас не раздавил гибнущий старый строй,

не позволяйте ему наложить кандалы на ваши руки, которыми вы свергнете этот строй.

Как видите, процесс смены одного общественного строя другим является для коммунистов

процессом не просто стихийным и мирным, а процессом сложным, длительным и насильственным.

Коммунисты не могут не считаться с фактами.

Уэллс. Но присмотритесь к тому, что происходит сейчас в капиталистическом

мире. Ведь это не просто крушение строя. Это-взрыв реакционного насилия, вырождающегося

в прямой гангстеризм. И мне кажется, что когда речь идет о конфликтах с этими реакционными

и неумными насильниками, социалисты должны апеллировать к закону и вместо того,

чтобы рассматривать полицию как врага, поддерживать ее в борьбе с реакционерами.

Мне кажется, что нельзя просто действовать методами старого, негибкого инсуррекционного

социализма.

Сталин. Коммунисты исходят из богатого исторического опыта, который учит,

что отжившие классы добровольно не уходят с исторической сцены. Вспомните историю

Англии XVII века. Разве не говорили многие, что сгнил старый общественный

порядок? Но разве, тем не менее, не понадобился Кромвель, чтобы его добить силой?

Уэллс. Кромвель действовал, опираясь на конституцию и от имени конституционного

порядка.

Сталин. Во имя конституции он прибегал к насилию, казнил короля, разогнал

парламент, арестовывал одних, обезглавливал других!

Но возьмем пример из нашей истории. Разве не ясно было в течение долгого времени,

что царский порядок гниет, что он рушится? Сколько крови, однако, понадобилось,

чтобы его свалить!

А Октябрьская революция? Разве мало было людей, которые знали, что только мы,

большевики, указываем единственно правильный выход? Разве непонятно было, что сгнил

русский капитализм? Но Вы знаете, как велико было сопротивление, сколько крови было

пролито, чтобы отстоять Октябрьскую революцию от всех врагов, внутренних и внешних?

Или возьмем Францию конца XVIII века. Задолго до 1789 года было ясно многим,

насколько прогнили королевская власть, крепостные порядки. Но не обошлось, не могло

обойтись без народного восстания, без столкновения классов.

В чем же дело? Дело в том, что классы, которые должны сойти с исторической сцены,

последними убеждаются в том, что их роль окончена. Убедить их в этом невозможно.