Связная Цзинь-Фын   ::   Шпанов Николай Николаевич

Он слушал то, что читал командир:

- "Древняя китайская мудрость справедливо гласит: "Защищаются друг от, друга несколько лет, а победу решают в один день. В этих условиях не знать положения противника - верх негуманности. Тот, кто его не знает, не полководец для людей, не хозяин победы".

Командир сделал паузу, а радист, кивнув головой, сказал:

- Это очень хорошие слова, я их понимаю.

Командир продолжал читать:

- "Нет ничего, что следовало бы пожалеть для получения сведений о враге. "Знание нельзя получить наперед от богов и демонов. Знание положения противника можно получить только от людей", - кажется, так сказал древний мудрец Сунь Цзы. Он сказал очень правильно, имея в виду необходимость посылать в стан врага лазутчиков. И он же сказал: "Не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь ничего узнать у людей в тылу врата". Это тоже правильные слова, хотя они были сказаны тогда, когда в Китае почти не было ни гуманности, ни справедливости. Мы, армия Народного Китая, гуманны и справедливы уже по одному тому, что гуманна цель нашей борьбы и борьба справедлива. Мы не можем не быть гуманны и справедливы, потому что мы армия народа. А народ всегда гуманен и справедлив. Наши лазутчики - лазутчики народа. Все, что они узнают, узнается для народа. Все, что они приносят, приносится народу. Они всегда должны помнить это. Это даст им силы и мужество для..."

Но тут радист поднял руку, прося молчания. Это значило, что в наушнике он услышал позывные. Он быстро надвинул второй наушник и взял кисточку. Его рука забегала по бумаге. Потом он повернул рычажок в аппарате и заработал ключом. Он работал недолго. Девочка знала: то, что он сейчас передает, называется квитанцией. Потом он обернулся к командиру, внимательно следившему за его работой, и протянул ему листок.

Прочитав написанное на листке, командир некоторое время сидел в задумчивости. Затем девочка в щелочку между краем ватника и своей бровью поймала его взгляд, брошенный в ее сторону. Несколько мгновений командир смотрел на нее, потом встал и вышел в ту часть подземелья, где помещалась постель начальника разведки.

Цзинь Фын сбросила ватник и тут поймала на себе взгляд радиста. Это был такой же строгий и немного печальный взгляд, каким только что смотрел на нее командир. Она уже знала: если они на нее так смотрят, значит скоро ей дадут задание.

Она потерла ладошками щеки и уши, чтобы хорошенько прогнать остатки сна. Вошел командир. Следом вошел начальник разведки. Заметив, что Цзинь Фын уже совсем проснулась, начальник разведки сказал из-за спины командира:

- Выспались? Это хорошо. Для вас есть задание. Прошу вас, выслушайте командира. - Он говорил совсем не так, как недавно говорил о ней, когда она спала. Его слова звучали теперь так, будто перед ним был взрослый партизан. Голос был строг и спокоен. - Связная Цзинь Фын! Вы пойдете в миссию святого Игнатия у Сюйгоу и передадите: центральный штаб направляет в католическую миссию нового человека для выполнения специальной операции. Это - женщина. Ее пароль: "Я думаю, что жизнь тут не так уж плоха. Не правда ли?"

- Правда, - сказала девочка.

Командир засмеялся:

- Я знаю, но это конец пароля: "Не правда ли?"

Девочка кивнула головой.

- Повторите пароль, - сказал командир.

Девочка повторила.

- У вас золотая память. И еще вы скажете: все наши люди должны беспрекословно подчиняться этому новому товарищу. Он является человеком нашего командования. Очень важным человеком.

- Я должна идти днем? - спросила Цзинь Фын.

- Нет, сейчас. До обеда нужно быть там.

Девочка спустила ноги с кана.

- Если позволите, я пойду.

- Сначала поешьте.

- Извините, мне не хочется.

- Едят не только потому, что хочется.

- А почему, извините?

- Потому, что нужно.

Радист ласково потянул Цэинь Фын за косичку, перевязанную красной бумажкой.