Ураган   ::   Шпанов Николай Николаевич

Андрей нет-нет ловил на себе тревожный взгляд матери. Генерал, чувствуя настроение жены, сидел, уткнувшись в тарелку, и с особенным старанием доедал лимонное желе. Потом Черных закурил. - Что ж, полковник, пойдем ко мне? Но Анна Андреевна сказала: - Сейчас он придет к тебе, Алеша. Генерал ткнул папиросу в пепельницу и ушел в кабинет. Андрей продолжал молча прихлебывать черный кофе. - Как Вера? - спросила Анна Андреевна. Андрей пожал плечами. Взгляд его маленьких, острых - отцовских - глаз скользнул по лицу матери: она чего-то недоговаривала. Но один-два намека объяснили Андрею, что речь идет не столько об его отношениях с. Верой, сколько о нем самом. Очевидно, мать подозревает о его новой работе. Но, кроме отца, никто из домашних не знал, что Андрей ушел из института и "упаковался" в гиперзвуковую машину. Когда закончились испытания "МАКов" и аппарат "довели", Андрей был назначен командиром первой и пока единственной в ВВС эскадрильи "МАКов". Мать не могла знать ни о существовании этой эскадрильи, ни о том, что значит быть пилотом такого "МАКа", ни, наконец, о том, что он, Андрей, именно такой пилот и командир эскадрильи. Так чем же все-таки объяснить тревогу, не покидавшую ласковых глаз матери? Сколько лет в них жила боязнь за мужа! Потом пришел новый страх - мучительный, непреходящий - за сына. - ...Верочке лучше бы переехать к нам. Что ей сидеть одной?! - сказала Анна Андреевна. Андрей бросил на мать вопросительный взгляд. Анна Андреевна повторила: - Правда же, скучно ей... - Скучно! - Андрей по-отцовски поднял брови. Его глаза сузились, и их холодный блеск - тоже "отцовский" - стал еще холодней. - Скучно?! А не в том ли все, что она сидит без дела? Пусть вернется на работу. Когда-то ведь бредила геологией. Анна Андреевна покачала головой: - Ах, Андрюша, Андрюша! По-моему, ты делаешь вид, будто не понимаешь, что с нею происходит. Поставь на минуту себя на ее место. Быть женой летчика, да еще такого, как ты... - Что значит "такого, как я"? Ничего особенного: летчик, как все. - А если даже "как все", - сокрушенно выговорила Анна Андреевна. - Мог бы ты сидеть где-нибудь в сибирской тайге, в экспедиции, будь Верочка летчиком, таким, как ты сейчас, а ты геологом? Мог бы ты уехать от нее? Мать права - не уехал бы ни на день. И все-таки Андрей упрямо сказал: - Может найти работу и здесь... Просто распустилась. Знаешь, чем кончится ее переезд к тебе? Станешь с нею цацкаться: кофе в постели, валянье до десяти, ни шагу пешком - в магазин, на дачу, к Милочке, к Вандочке... На австрийскую выставку, на вернисаж... Лучше не надо, мама. Если бы ты знала, с каким трудом я ее отучаю... - И выходит? - Анна Андреевна покачала головой. - Признайся, мама: чего недоговариваешь? На этот раз Анна Андреевна отвела взгляд от глаз Андрея и снова медленно и грустно покачала головой. - Все-таки было бы лучше, - повторила она. И тут Андрей понял, чего недоговаривает мать. Когда-то, давно, она, бывало, осторожно заговаривала о внуках: ему с Верой пора иметь детей, все будет иначе. Анна Андреевна, поцеловав сына, подтолкнула его к отцовскому кабинету.

3

Генерал Черных не любил показывать, что годы берут свое. Даже сыну. Когда Андрей вошел, отец быстро поднялся с дивана. Сухие мускулистые ноги ниже колен были туго обтянуты бриджами. С быстротой, присущей охотникам и разведчикам, генерал умел переходить от сна к бодрствованию - сразу, без зевоты и потягивания. Лишь помятая рубаха да брошенные на ковер сапоги выдавали то, что он только что спал. Разговор завязался сразу: - Ты заметил, что мать?.. - Ее беспокойство? - Последние дни только и разговору, что о тебе: пора и утихомириться. - Не понимаю... - Что ж тут не понимать, - генерал насупился, - ей хочется, чтобы ты оставался на твердой земле, а не витал где-то там, - он повертел пальцами. - А ты...